Доказательство человечности

Рубос вытер жир с подбородка и облизал пальцы. Белесая щетина двигалась со щеками, за которыми почтенный воин языком выковыривал волокна мяса, застрявшие между зубов. Он был вполне счастлив.

— Ты не поверишь, но я почему-то приперся в этот духан и целых три дня ждал неизвестно чего. Я действовал, — Рубос развел руками, — словно по приказу!

— Знаешь, я тоже. — На мгновение Лотару показалось, что он слышит колокольчик, зазвеневший только для него и предупреждающий о смертельной опасности. — Ладно, потом… Ты лучше расскажи, почему ты живой?

— Вечером перегрыз веревки, которые оказались из старого льняного тряпья, и убежал. Но меч вернуть не удалось. А что я теперь без меча? Так, копыто без подковы.

— Подожди, я не понял, ты что же, пешком шел через пустыню?

— Нет, я увел у них двух лошадей, но они по дороге сдохли, потому что удрать-то я удрал, а вот захватить с собой пищу и воду, особенно для лошадей, не успел.

— Устроил при бегстве бучу?

— Буча сама поднялась, после того как я столкнул двух разбойников, а их головы загрохотали, как пустые кувшины.

— Они гнались за тобой?

— Пытались, но я выбрал самый тяжелый путь, который даже меня чуть не прикончил.

— Теперь понятно, почему ты загнал лошадей.

— Они были плохо подготовлены для настоящего дела. Если бы у меня был мой Веселок, я прискакал бы сюда свеженьким, как после поцелуя прекрасной барышни.

Лотар поймал себя на том, что разглядывает Рубоса пристально, как в бою. За словами, которые так небрежно произносил воин, была и смертельная рубка, и плен, и угроза позорной смерти, и драка безоружного, изможденного пленника с сухопутными пиратами, и отчаянное, чудом окончившееся успехом бегство, и погоня, которая привела к гибели сильных, выносливых коней, и последние, на грани возможного, усилия добраться до людей, и, наконец, нужда и лютый голод последних дней.

Рубос провел грязной рукой по подбородку.

— Теперь бы мне выспаться, сходить в баню, к цирюльнику, переодеться, купить новый меч, а там… — Он закинул руки за голову и привалился к стене, счастливо улыбаясь, словно все это у него уже было.

— И что бы ты сделал?

— Я потерял все, что нажил за пятнадцать лет службы. По-моему, самое время податься в родные края. Как только появятся деньги на обратную дорогу.

— Знаешь, я думаю о том же. И мне нужен попутчик. Может быть, поедешь со мной? — И быстро добавил, пока Рубос еще улыбался: — Естественно, расходы я беру на себя.

— Здорово, малыш! — Рубос хлопнул Лотара по плечу. Раздался звук, словно его ладонь шлепнула по твердому, сухому дереву. Глаза у Рубоса сузились. — Эге, да ты немного изменился. — Он еще раз хлопнул Лотара. — С тобой ведь тоже что-то происходило, верно? — Глаза Рубоса залучились смехом. — Или мне теперь нужно называть тебя “благородный господин”? — Он очень похоже изобразил сюсюканье духанщика. — Сдается, тебе повезло больше, чем мне.

Пока он болтал, Лотар напряженно думал, следует ли рассказать Рубосу правду. Обмануть его не составило бы труда. Рубос из Мирама был мудрым воином, но весьма легковерным человеком. И все-таки Лотар решил ничего не скрывать. Чтобы потом не опасаться, что Рубос может подвести.

— Да как сказать. Не думаю, чтобы то, что со мной произошло, называлось везеньем.

И Лотар поведал все, что помнил и что мог определить словами. Он не пытался ничего объяснять, он лишь рассказал, как все было.

Когда он закончил, свеча догорела до подставки, выпивохи ушли, духанщик, заперев дверь, отправился спать, многократно перед этим спросив, не нужно ли чужеземным господам чего-либо еще. Одна из его служанок, часто кивая, доложила, что на дворе готовы два ведра воды, чтобы вымыться господину, который пришел первым — то есть Рубосу, — и что кровати застелены новым, надушенным лавандой бельем.

Окончив рассказ, Лотар долго смотрел в сторону. Потом решился и поднял взгляд на Рубоса. В глазах воина отражалось пламя свечи. Почему-то Лотару не хотелось сейчас читать его мысли.

— Ты говоришь, это осталось в тебе?

— Да. Я могу делать все, что хотел сделать со мной Гханаши, только по собственному желанию. Но я не оборотень, Рубос, и даже не колдун. Я человек и могу это доказать.

— Как?

— Пока не знаю.

Рубос вытянул вперед руку и сжал запястье Лотара.

— Знаешь, я даже немного завидую тебе. Так драться… — Он огляделся. — Если бы я не объелся, можно было бы попробовать на заднем дворе.

— Что попробовать?

— Ну, ты показал бы мне какие-нибудь из твоих новых ухваток. Ведь все прежние я знал наизусть. — Рубос поморщился. — Они были очень уж щенячьими. Так что я замечу любой из новых приемов…

Рубос не успел даже мигнуть, как кинжал Лотара, который до этого лежал на блюде с остатками мяса, был приставлен острием к его горлу. Рука, которая сжимала кинжал, была та самая, которую Рубос перед этим придерживал и, казалось, полностью контролировал. Рубос окаменел.

— Это тебя убеждает? — спросил Лотар и убрал кинжал в ножны.

— Клянусь Живой, такую шутку я бы не позволил сыграть с собой даже тебе, если бы…

— Вот именно, если бы мог хоть как-то противостоять. Рубос вытер пот со лба.