Доказательство Канта

Спустя сутки наша пятерка была готова. К аналитикам и научному отделу я не совался, справедливо полагая, что они и без моих ценных указаний соберутся, но перед непосредственным вылетом, проходясь по списку экипировки, выяснил интереснейшие подробности. Штатный гений, оказывается, настолько увлекся перспективой слетать в неразведанный участок, тем более близко к воде – свои водные источники поблизости мы почистили и приспособили для водоснабжения колонии, так что в местных каналах ловить в буквальном и фигуральном смысле было уже нечего, – что попросту забыл обо всем, что не связано с сугубо научными интересами. Я злорадствовал, поскольку к Тайвину относился исключительно уважительно, но и случая поддеть ученого не мог упустить.

– Итак, стерилизаторы, по единице на состав экспедиции, итого суммарно двадцать штук плюс дополнительный запас на экстренный случай… – зудел я гнусным москитом, а Тайвин, сидя напротив в конференц-зале, где мы проходили отчетную проверку перед вылетом, краснел, бледнел и старался сделаться незаметным. – Отсутствуют, так и запишем… Далее, универсальный антидот от основных инсектоидных силитоксинов из расчета одна доза в сутки на каждого члена экспедиции и дополнительный запас… – я все ждал, когда же очкастого проймет, и не прогадал. Поправив очки, ученая заноза невозмутимо осведомился:

– А вы проверили готовность каждого флаера? А каково состояние основного модуль-блока? А иглометы и боезапас? А…

Я спокойно, но твердо его прервал, хотя внутренне жизнерадостно и ехидно посмеивался, аки гиена в зоопарке:

– Тайвин, у нас все в порядке, я проверил несколько раз. А еще мы взяли компас, иголку с ниткой и изоленту на всякий случай.

Тайвин побледнел, на скулах выступили красные пятна:

– Вы хотите сказать, Честер, что я некомпетентен?

Я обезоруживающе поднял руки и улыбнулся, доводить ученого я совершенно не стремился, только немножко уколоть:

– Что вы, из нас всех только вы – ориентир собранности и аккуратизма, и я не шучу. Но вы, мне кажется, немного увлеклись предстоящей миссией, это здорово, но про базовую подготовку не надо забывать.

Тайвин, чуть успокоившись, пронзил меня ясным взглядом серых глаз, пришпиливая, как бабочку на булавку, и ледяным тоном произнес:

– Я учту, Честер, спасибо.

Вот ведь, кажется, все-таки обиделся. Я вздохнул и произнес:

– Вы меня простите, Тайвин, если я перепроверю вашу сборку перед вылетом?

Тайвин, казалось, готов был съесть меня с потрохами, но, скептически поджав губы, ответил:

– Мне нужно полтора часа. Потом можете проверять.

Мне захотелось плечами передернуть, настолько вдруг прохладно стало в жарком и влажном воздухе, и я огорчился, поскольку не имел цели обострить и без того непростые отношения перед началом двухнедельного тесного общения, но, как говорится, что сделано, то сделано, сам себе злобный дурак. Но, с другой стороны, я отвечал за безопасность и не влезть в готовность всех членов экспедиции просто не мог.

Своих я собирал и проверял самолично, аналитикам кроме мозга нужны были только смарты для связи и спицы – так они на профессиональном жаргоне называли цилиндрической формы небольшие суперкомпьютеры с соответствующим пакетом программ, обеспечивающие доступ в инфосеть, вычислительные мощности и поддержку большинства существующих нейросетей для прогнозирования вероятностей и моделирования вариантов развития ситуаций.

Спустя полтора часа оскорбленный гений, стоя на стартовой площадке перед тремя флаерами – моим, своим, аналитиков – и грузовым шаттлом, по совместительству основным жилым и исследовательским модуль-блоком, всем своим видом демонстрировал полнейшую готовность хоть к потопу, хоть к эпидемии. Я, стремясь выправить шаткое положение, примирительно протянул ему руку:

– Я искренне рад, что вы надлежащим образом подготовились, Тайвин. В путь?

Тайвин, неверяще глядя на меня, казалось, еще больше обиделся – то я его чихвостил, а тут вдруг на слово поверил, – но осторожно пожал мне ладонь и покачал головой:

– Честер, я вам, конечно, признателен за указание на мои ошибки, но иногда ваш эмоциональный интеллект находится на уровне табуретки. В путь.

Я воспрянул и бодро порысил в сторону своего флаера – вот уж с ним расставаться ни в каких обстоятельствах мне не хотелось.

Флаер для первопроходца – друг, враг и летающий железно-электронный конь, в котором есть запас необходимых противоядий, универсальный антидот, аптечка первой помощи, запасное оружие, небольшой исследовательски-экспериментальный набор юного ученого и только я знаю что еще, ибо посвятил немало времени изучению и доработке всех функциональных возможностей моего летательного помощника.

Почему враг? Да потому что ни в коем случае полагаться на технику нельзя – это мы уяснили в первый же год освоения Шестого. Любой механизм ломается, механика дает сбой, про электронику я просто молчу, штука более чем нежная.