Доказательство любви

Гарету показалось забавным такое подобострастное внимание. Главный управляющий банка немедленно поспешил пожать руку Неду. Тот пробормотал что-то неразборчиво. Толстяк управляющий кланялся и кланялся, пока не потерял дыхания. Когда же он осознал, что в его банке находится маркиз – маркиз, которого он проигнорировал, поскольку Гарет так и не сменил свой дорожный костюм и не обзавелся галстуком, – он мог только вытащить из кармана платок и бессильно утирать со лба пот. Однако Гарет был здесь не для того, чтобы открыть себе счет. Он сделал условный знак, и Нед вместе с адвокатом приступили к обсуждению деталей касательно одного из доверительных фондов, который Нед планировал открыть на имя своей жены.

Гарет прошелся по комнате, обменявшись парой слов с одним из кассиров. Узнавая нужную информацию. Клерк указал на другого мужчину, занятого беседой с Недом. Парень усердно делал какие-то заметки, стоя подле круглого управляющего. У него был острый и хитрый, как у хорька, нос, забавно дополнявший его, возможно, слишком симпатичный патрицианский профиль. Гарет скривил губы. Он здесь вовсе не для того, чтобы служить ширмой, благородным украшением, призванным придать финансовым процедурам должную солидность. У него совсем другие обязанности.

И в этот момент обязанностью, висевшей на нем тяжким бременем, было устроить все правильно с Дженни. Он дрожал от страха, сознавая, что она уезжает. Гарет более чем жаждал направить свое мщение на любой достойный его объект.

Дженни и месть. Два слова, которые так редко стояли вместе. И тем не менее именно поэтому он был здесь.

Нед поймал взгляд Гарета и условленно кивнул. Гарет подошел к ним поближе. Управляющий протягивал Неду перо, чтобы он подписал первый из многочисленных бланков банковского соглашения.

Гарет накрыл рукою страницу.

– Я полагаю, что есть одно условие, которое нам прежде всего надлежит обсудить.

– Да, милорд. Конечно, милорд. – Управляющий крепко сжал руки, словно замерев в вежливом и уважительном поклоне.

Стоящий рядом кассир подобострастно выгнулся.

Гарет указал на него пальцем:

– Этот человек – мистер Севин?

Мистер Севин воззрился на него, выронив от удивления перо. Чернильная клякса испачкала ему ботинки.

– Милорд? Разве мы были представлены? – Он неуклюже склонился, смяв письменные принадлежности. – Я приношу свои извинения. Свои глубочайшие извинения. Я не припоминаю – хотя нет, мне кажется, я вспомнил, возможно ли, что ваше сиятельство присутствовали на некоем… на некоем собрании? В июне прошлого года? Я однажды посещал…

Подняв руку, Гарет прервал этот его непрошеный поток словоизлияний.

– Это был вопрос, требовавший ответа «да» или «нет», мистер Севин. А вовсе не приглашение гоготать тут, будто стая разъяренных гусей.

Мистер Севин запнулся.

– Милорд?

– Отвечайте на вопрос. Вы – мистер Севин?

– Да, милорд.

– Замечательно. – Гарет повернулся к управляющему: – Предоставьте ему расчет. Он отправляется в Новый Южный Уэльс[14] первым же свободным судном.

– Что? – Мистер Севин издал пронзительный крик, его щеки побелели. – Я? Почему? Милорд, пожалуйста! У меня жена и ребенок. Я не могу взять их с собой в эти дикие земли.

– Да, – согласился Гарет. – Вы не можете взять их с собой. Вам придется путешествовать в одиночку, а на время своего отсутствия основать доверительный фонд для их поддержки.

– Фонд? Да я простой банковский служащий. Фонды – это для богатых, а я…

– А вы – что? – перебил его Гарет. – Но вы вовсе не простой банковский клерк. Вы лишь недавно получили около четырех сотен фунтов.

С лица мистера Севина медленно сползла раболепная угодливость и проявилось понимание.

Гарет продолжал:

– Я добьюсь того, чтобы вы оказались в Новом Южном Уэльсе тем или иным способом. Вы можете оставить здесь свою жену и ребенка в комфорте и отправиться в путешествие на удобной корабельной койке или же оказаться там же закованным в кандалы каторжника. Выбирайте сами.

Нед поймал взгляд Гарета, отвернувшегося от униженно согбенного мистера Севина, и торжествующе усмехнулся. Деля радость победы со своим кузеном, Гарет никогда не мог и вообразить подобного.

Дженни была права. Очень одиноко быть выше всех.

Гарет снова посмотрел на мистера Севина, корчившегося в бессильной ярости, и внес небольшие поправки в свой предыдущий вывод. Одиноко быть выше всех, однако есть особенная радость превосходить некоторых.

Однако момент был далек от идеального. Он повернулся к Неду и внезапно ощутил себя в роли просителя.

– Ты дашь мне еще шанс?

Вся радость Неда испарилась, и он медленно покачал головой:

– Я должен сделать то, что будет лучше для нее. И прости, но это совсем не ты.

* * *

– Нед, куда мы едем? – уже в третий раз поинтересовалась Дженни.

Это был ее последний день в Англии. Лондон остался позади уже около часа назад. Лошади лениво трусили по грязной дороге, взметая за собой клубы пыли. Легкие облачка заслоняли прямые солнечные лучи, вовсе не мешая распространению приятного весеннего тепла.

– Помнишь моего приятеля Эллисона? Того самого, в притоне, который хотел сделать ставку своими львами?