Доказательство любви

К записке прилагался толстый коричневый сверток, перевязанный многочисленными веревками. Мальчик – и в самом деле, ему было не больше семнадцати – вручил ей сверток. Прядь белокурых волос выбилась из-под его белого парика. Он старался сохранять невозмутимость. Однако независимо от того, сколь прямо и твердо держал он спину, ему не удавалось скрыть того факта, что его красная бархатная униформа стала выглядеть значительно хуже от хождений по лондонским улицам. Пятна грязи – вероятнее всего, навоза – покрывали полы его ливреи. Однако все равно ее покрой был гораздо изящнее, чем у затрапезного платья Дженни.

Она взяла сверток. Грубые волокна бечевки резали ей пальцы, пока она пыталась справиться с многочисленными тугими узлами, бумага морщинилась, прогибалась; наконец, ей удалось развернуть сверток. В нем лежало платье. И еще парочка нужных вещей – шелковые чулки, изящные туфельки и настоящий корсет. Одеяние было тщательно сложено, однако Дженни уже сейчас могла предположить, что с ним возникнут проблемы. Это было сложное платье, с многочисленными лентами и шнуровками, с золоченым кантом, в красно-кремовую полоску.

Она вздохнула. Обычно лорд Блейкли был весьма наблюдательным и здравомыслящим. Что же случилось?

– Будет ответ? Его сиятельство милорд Блейкли приказал мне, чтобы я принес его ему, если таковой найдется. – Мальчик был слишком хорошо вышколен, чтобы проявлять нетерпение. Напротив, он стоял необычайно спокойно, с неподвижной прямой спиной, замерев в позе внимательного ожидания, скорее приличествующей армейскому сержанту, чем семнадцатилетнему мальчику.

Дженни перевернула записку и написала ответ с обратной стороны.

«К сожалению, я не могу надеть это платье. Желаю приятно провести вечер, искренне ваша, и т. д.».

Она протянула записку и сверток обратно посыльному.

Он издал неподобающий столь вымуштрованному слуге возглас и затряс головой:

– Но это же ваше.

Дженни покачала головой:

– Больше нет, не так ли? Теперь это принадлежит лорду Блейкли. Как ты думаешь, он будет хорошо выглядеть в этом платье?

Его глаза расширились от охватившего его ужаса.

– Да, ты прав, – проговорила Дженни. – Платье будет ему слишком коротко.

Его еще по-детски припухлые щечки раздулись от возмущения. Сама идея смеяться над лордом Блейкли не укладывалась в его сознании. Дженни вздохнула. Очевидно, предписанный лордом Блейкли суровый вид вовсе не был присущ всем его слугам изначально. Скорее всего, его сиятельство распространял это качество как некую заразную инфекцию.

– Верните это платье, – сказала она. – Я не возьму его, пусть он это знает. – Она улыбнулась мальчику, чтобы смягчить удар. Возможно, ее улыбка тоже окажется заразной.

Но мальчик не ответил ей тем же выражением. Вместо этого он отвесил ей короткий деловой поклон и убежал вприпрыжку.

Не прошло и часа, как посыльный вернулся. Его костюм потерял весь свой накрахмаленный и свежий вид. Башмаки покрылись налипшей на них глиной, да и ноги его были в грязи по колено. На бархатной, расшитой золотом ливрее проступили мокрые пятна от вездесущего лондонского тумана. И он по-прежнему держал в руках коричневый сверток, что совсем не облегчало его передвижений. К нему оказалась приколота еще одна записка.

Он вручил свою ручную кладь Дженни. Она взяла ее и отцепила записку, заложенную между переплетениями бечевки.

«Неразумно. Неэтично. В самом деле, мадам Эсмеральда, нет нужды добавлять «скучная и утомительная» к вашим многочисленным прегрешениям».

Скучная и утомительная? Хорошо. Если и есть что-нибудь скучное в данной ситуации, так это обмен репликами через мальчика-посыльного. Она вручила сверток мальчику, но он воздел руки вверх и отступил назад.

– Нет, мадам. Я не возьму это назад. Его сиятельство приказал. Он также сказал, чтобы я передал вам, что дальнейших дискуссий быть не может и что он принимает ваши благодарности и согласие.

Дженни топнула ногой. Очевидно, лорд Блейкли думает, что она не повинуется ему ради самого процесса неповиновения. Это не совсем ошибочное предположение с его стороны, просто в данном случае оно весьма далеко от истины. Ладно. Она не ждет клиентов до следующего утра.

Если его слуга отказывается отнести эту одежду назад, у Дженни остается мало выбора. Лорду Блейкли некого винить, кроме себя.

– Вы дождетесь моего ответа? – спросила Дженни.

Он кивнул, и Дженни приступила к немедленным действиям. Она надела полуботинки, подхватила тяжелую шаль и капор. Посыльный кусал себе губы в растущей тревоге.

– Хорошо, – проговорила Дженни, взяв в руки сверток. – Я готова.

– М-м-м… – Мальчик озадаченно переминался с ноги на ногу.

– Хорошо? Веди.

– Но…

– Не надо никаких но. Он сказал тебе принести ответ. Ответ – это я. Он рассердится, если не услышит то, что я должна ему сказать.

Мальчишка оглядел ее с головы до ног. Даже весь перепачканный грязью он выглядел внушительнее, чем Дженни в ее выгоревшем одеянии.

– Он рассердится в любом случае, – в конце концов заключил он.

– Да, но он рассердится на меня.