Доказательство рыцарства (СИ)

Тот с опаской глянул на беловолосую девушку, но от комментариев воздержался и послушно повернулся к панели управления.

- Ты!..

- Ни слова! – угрожающе начала я.

Впервые слышала от этой адаптированной под эльфов копии миротворца такой агрессивный животный рык… Как страшно жить!..

На самом деле план мой был прост и коварен: оставить Нуалу здесь, с Эйбом, тем самым избавляясь разом и от надсмотрщика, и от короткого пути к себе, если найдутся такие умники. И дело за малым – сесть, свести с Эйбом и незаметно, ночью, слинять отсюда к Мастеру. Уверена, Сапиен найдет тысячу и один способ, дабы оставить Принцессу около себя, а если еще и стихи читать начнет, Нуала обо мне и не вспомнит. Идеальное преступление! Так нет же! Надо было Пьеру уточнить маршрут…

- И как тебя только брат терпит!..

- Да, почитай, каждую ночь отношения выясняем, – рассеянно отозвалась я, краем глаза отмечая покраснения на бледном личике Принцессы.

Посадочная площадка находилась прямо на крыше Бюро, поэтому обитатели сего славного оплота добра и справедливости уже были извещены о нашем прилете. Собственно, мы в этом убедились, когда ухнули мои сумки и звякнули мечи, а меня сграбастали в медвежьи объятья. Из меня со свистом вышел воздух, а скоро так и вовсе остался лишь хриплый сип…

- Михаэль, ты меня раздавишь!

Парень, выглядевший лет на восемнадцать-двадцать, захохотал, тут же, впрочем, выпуская меня. Ко мне подлетела его сестра, нагло отпихнув брата и радостно повиснув на моей бедной шее. Михаэль, в честь архангела-воителя, и Ариэль, в честь женщины-ангела, были двойняшками. Невысокая, но стройная и по-спортивному подтянутая Ари унаследовала отцовские желтые глаза с белыми белками и его черные, как смоль, волосы, которые стригла также коротко, как и мать, но любовью к книгам явно пошла в деда, приемного отца Хеллбоя. И высокий, плечистый, черноволосый, черноглазый и такой же светлокожий, как и сестра, Михаэль с истинно дьявольской улыбкой и обворожительной ямочкой на левой щеке, полностью унаследовал нежную любовь обоих родителей к колюще-режущим и огнестрельным игрушкам. Некий загадочный шарм довершала пара маленьких аккуратных рожек на лбу и подвижный, чувствительный, как у кошек, хвост с черной кисточкой на конце, которые, к слову сказать, его сестре не достались, и чем он несказанно гордился, часто используя последний для дополнительного аргумента при соблазнении. Можно подумать, нахально-лукавой, воистину демонической усмешки было мало…

Они росли не то, чтобы у меня на глазах, но мы с Нуадой довольно часто их видели, особенно после рождения Дара, когда совместное отмечание всех праздников и дней рождений стало в порядке вещей. Лиз и Хеллбой изменились. Сильно. Я солгу, если скажу, что они не постарели ни на день. Сильнее, конечно, это отразилось на Лиз, как на человеке, но для ее возраста она была в прекрасной форме, а выглядела и вовсе моложе своих лет. Я старалась не замечать того неловкого чувства, которое возникало у меня – навечно застывшей в двадцатипятилетнем возрасте – рядом с ней – уже отмеченной серебром прожитых лет. Красный тоже несколько состарился, хоть и не так. Но голос, озорной огонек в глазах – все это было уже другим, более мудрым, что ли, степенным.

Я крепко обнялась с обоими своими старыми друзьями, замечая, как Нуала уже не отходит от Синего, а тот сияет от счастья, насколько это позволяла его мимика. Мы все – даже всегда корректный и вежливый Йохан – не раз намекали им, что пора бы, мол, уже и честь знать, активнее давайте, еще хочется погулять на вашей свадьбе! А то, с какой скоростью они к этому шли, давало четко понять, что это случится лишь за неделю до Судного дня, то есть не скоро. Печалька, как Рада не скажет.

- Йохан?.. – удивленно повернулась я к крестнику, замечая отсутствие Оловянного.

- Начальство перевело, куда-то в Африку. Там что-то подозрительное вылезать начало… А где Рада? – тихо спросил Михаэль, наклоняясь к моему уху.

Он никому не признавался, но Радомира была для него, как Лиз – для Красного. Как и отец, любвеобильный демон-Казанова на самом деле был однолюбом. Об этом его маленьком, но важном секрете я узнала от Нуады, когда тот, как древний эльф, а значит сильный эмпат, засек эти, так скажем, колебания. Мне, как матери, было отрадно слышать, что колебания были взаимны.

- А где Дар? – осведомилась Ариэль с другого уха.

С Дарганом они были лучшими друзьями, и, что самое удивительное, ни один из них не испытывал к другому чувств больших, чем дружеские. Почти братские.

- Дома, – лаконично ответила я на оба вопроса. И тихим, но донельзя заговорщицким тоном продолжила: – Мне нужно, чтобы крестная Ала осталась здесь.

- Надолго? – тут же заинтересовался сын демона. Бюро и Кирана не раз содрогались от осознания, какая фраза была его девизом: «Торжественно клянусь, что замышляю только шалость!.. Ну, или пошлость… Как карта ляжет!»

- Надолго, – туманно отозвалась я. По моим скромным прикидкам расшифровка загадки и сам поиск пропавшего предмета должны были занять около месяца-полтора.