Доказательство (СИ)

— Ты порадовалась бы, что Геометр тебя без очереди пустил, а то шаталась бы в Теневой со своим графиком еще тыщу лет, — ступил Пёс на путь увещеваний.

— А я радуюсь, радуюсь, только делить себя не дам!

— Посмотрите-ка! — таким голосом можно как успокаивать душевнобольных, так и преспокойно вколачивать сваи: — Что это мы протестами кидаемся?

— А где это видано, чтобы душу делили?

— Видано, не видано, но если Геометр сказал…

— Вот именно! А кто сказал, что если Геометр сказал, то всё?

Холодная волна окатила Пса, и показалось, что он на долю секунды задумался:

— Знаешь, давай-ка на ковер. У меня дел еще сто и одно. Да и стену держать, чтобы человеки не болтались под ногами, — занятие тоскливое.

Тень словно сжалась, пока Пёс вынимал из кармана небольшой позолоченный циркуль, ловко проворачивая его в пальцах. Изящная дуга вокруг души, еще одна, еще — закручивая спиралью быстрый поток, охотник возвращал беглянку в Теневую. Через несколько секунд он выдохнул, с щелчком сложил циркуль и провел пальцами по перилам, разрушая стену, возвращаясь в мир спешащих людей и теряясь в толпе.

— А! Вот и ты! — Геометр радостно хлопнул в ладоши. Что-то грохнуло где-то под потолком, Володька вздрогнул. — Что? Не ожидал что так быстро, а? Геометр вот не ожидал, что так долго. Подумать только, подумать только, почти полночь!

Геометр распахнул дверь, словно бы впуская кого-то в комнату, прошел к своему креслу, опустился в него и воззрился на Володьку с таким видом, словно сейчас будет корить трехлетку за неправильно собранную пирамидку. В интонациях его сочувствие сменялось поучительностью:

— Надо предупреждать.

— А?

— Помолчи, мальчик, я не с тобой говорю, — отмахнулся чертежник, продолжая с интересом рассматривать что-то над головой Вольского.

— А с кем?

— Вот что за молодежь?! Просто закрой рот, хоть на минутку. Ты такой утомляющий! Все балаболишь и балаболишь без умолку. А я должен выслушивать все это! За что мне такой крест? За что? — приложенная ко лбу ладонь показалась Володьке очень уж театральным жестом, но он предпочел умолкнуть вовсе, потому что сумасшедший его почти пугал. — И что же дальше? Вот объясни, что же дальше?! Я чертил для тебя изумительную дугу, а ты? И не надо сейчас! Вот не надо! Я предупреждал!

— Послушайте…

Володька отчаянно моргал, пытаясь увидеть того, кому принадлежит последняя фраза, оглядываясь в поисках того, кто ее произнес. Запрокинув голову, он увидел силуэт, устроившуюся на спинке дивана, но ничто в этой комнате не могло отбрасывать тени на эту стену. Мальчишке на мгновение показалось, что он еще и чувствует тепло, излучаемое полупрозрачным пятном, — ему стало хорошо и спокойно, так, словно он нашел давно потерянную вещь, которую долго искал.

— Не пугайте ребенка, Геометр.

«Говорящая тень, а почему бы и нет, — подумал Вольский. — В этом мире всё не как у людей. Тут и людей-то нет, похоже. Интересно, а как же она так разговаривает, у нее ведь даже языка нет…» Володька зачем-то пытался вспомнить всё, что знает о голосовых связках, между тем Геометр продолжал:

— А что я должен делать?! У меня все четко прописано…

— Вот и делайте, как прописано.

— Нет, сначала ты мне объяснишь, как это произошло! Как так произошло, что мне пришлось ждать тебя и будто особое приглашение делать? Нет, я, конечно, понимаю, что бывали случаи, когда души прорывались из Теневой, им всё хочется то позабавиться, то на родных посмотреть, но чтобы такое!..

— Вы не должны были угрожать, — в комнате резко похолодало, Володька поежился.

— Я?! Я угрожал?! Да я тебе, смотри, какое диво начертил, а ты, неблагодарная!

— Вы хотели меня делить.

— И что? Вполне обоснованное действие, ведь с точки зрения…

— Никаких точек, Геометр, не должно быть. Я же не функция.

«Ага, я тень», — добавил про себя Вольский, вполуха слушая разговор, ничего не понимая и всё еще вспоминая анатомию.

— Это смотря как взглянуть на развитие…

— Не надо смотреть на развитие, надо смотреть на меня.

Геометр уставился на Володьку, но смотрел словно бы сквозь:

— Вот я и говорю, что невозможно сие. — Геометр подобно долговязому человекоподобному смерчу взвился, поднимаясь из кресла, и заходил по комнате, пиная листы бумаги. — Я доказал!

— Доказали, только после того, как я не позволила.

— А вот о том, какое право ты имела…

— Я имела все права. Я создана добровольно, и добровольно мне отдавали любовь, так почему меня вынуждают насильно отдавать часть меня?

— Знаешь ли, о силе никто не говорил, сила — это физика, сила — это не ко мне. — Геометр, кажется, обиделся, и хоть Володька почти ничего не понял из загадочного разговора, но все же попытался снова вставить словечко:

— А с кем вы всё же?..

— Вот опять ты! Опять! Она своевольничает, а тебе и невдомек! Вот почему все это валится на мою голову, почему? Кто объяснит, кто даст ответ? График не выдает ошибки. Не выдавал. И что теперь? Что?!