Доказательство (СИ)

— А ты думал, я тебя одного отпущу по Теневой носиться? — голос был тихим и толику обиженным, как показалось Вольскому, и он ни за что не взялся бы определить, женский это голос или мужской.

— Да я как-то… — парнишка пожал плечами.

— Не подумал, я понимаю.

— И что дальше? — Володька обвел тоскливым взглядом детскую площадку, словно где-то на железных прутьях мог висеть ответ, не замеченный мальчиком сразу. Безнадежно.

— Вот и я хотела бы знать. Полагаться на Геометра нам нельзя, — тень отливала холодным алым.

— Ты вообще хоть что-нибудь понимаешь?

— В достаточной мере, чтобы подтолкнуть тебя к побегу.

— А ты не могла бы подтолкнуть себя ко мне, чтобы мы…

— Увы. Тут нужен чертеж.

— Чертеж? Как у Геометра? Так давай… — мальчишка схватил какую-то щепку и принялся рисовать кривую на песке.

— Нет-нет-нет, нам нужна бумага.

— Какая? — Володька с видимым сожалением отбросил свой «чертежный инструмент» и носком кроссовка стер косую линию.

— Особая. Только вот доберемся ли мы одни…

— Куда?

— К Китайцу.

— Это еще кто?

— Китаец.

— Ясно. — Вольский понял, что в Теневой на вопросы отвечать никто не любит. Однако его будто укачивало на теплых волнах, а часть волнения улеглась. Наверное, потому что Она рядом, подумал Володька.

— Для начала нам надо в «таверну».

— Ты что?! Они туда первыми рванут!

— Без Мана не доберемся, — задумчивый тон заставил Володьку нетерпеливо поерзать на скамейке. — Никак не доберемся. Позови его сюда.

— Я? Это как? — Вольский ошарашено смотрел в никуда.

— Душу его позови.

— Как?! Явись передо мной, как конь перед травой? — мальчишка хихикнул. Отчего-то подобный призыв казался ему очень даже подходящим. Более того, сказочная фразочка звонко отдавалась в пустой голове, зудела и настойчиво крутилась на языке. Вполне возможно, что она сработает. Чего только не бывает в этом странном мире… Однако душа едва ли не фыркнула и произнесла, словно диктуя очевидную истину:

— Не надо лошадей. Тебе циркуль на что?

— Так я пользоваться им не умею.

— По спирали вращай. Думай о конкретной душе. Обладатель явится в семидесяти процентах случаев.

Володька зажмурился, развернул циркуль и принялся думать о профессоре. Что он знал о нем? Фактически ничего. Снова и снова он представлял его грязный передник, насмешливое приветствие, возмущенный взгляд, обращенный на Геометра. Кто этот человек? Как оказался в Теневой? Почему задержался здесь? В ушах звенело, а циркуль, казалось, сам вращался в пальцах.

— Довольно. Подождем теперь.

— А эти?.. — Володька повертел головой, словно ожидая вторжения монстров, — против которых стены…

— Пока я с тобой, они чувствуют меня, поэтому считают, что ты не добыча для них. Чуют недавнее вмешательство Геометра к тому же, вот и не рискуют.

— Ты их слышишь, да?

— Слышу. Нас много здесь.

— Здесь? — зачем-то Вольский потеснился к краю скамейки, словно бы занимал чье-то место. — А почему я тебя слышу, а их нет?

— Здесь пока нет и, надеюсь, не будет. А слышишь меня, потому что я — часть тебя. Пусть даже и отделенная, но связь не рушится просто так, по мановению руки…

— Но ведь почки свои я не слышу.

— Так ведь и я не почки, — в мягком голосе послышалась легкая ирония. — Подыши-ка, успокойся. Ты так только привлечешь к нам нежелательных.

Володька послушно вдохнул, унимая беспорядок в мыслях:

— Мы попадем домой?

— Наверное.

На детской площадке воцарилась тишина. В памяти мальчика неясными обрывками мелькали мать, сестра, шумные улицы, по которым бегал в школу. Картинки смешивались калейдоскопом в голове, не позволяя уловить связующей их нити, — и тут же всплывало лицо Геометра и такого далекого прежде отца. Володька решился на вопрос:

— А если попадем, то он не с нами?

— Увы. Нет. Этого никак нельзя осуществить.

— А почему?

— Китаец лучше ответит. Он многое понимает.

— А кто это?

— Ты так любишь вопросы, что я начинаю подозревать родство наших душ, — лицо профессора показалось из-за раскидистой рябины. — Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы добраться к вам, ребята.

— Понимаем, но дело спешное.

— Все нынче с ног на голову, — Ман улыбнулся. Казалось, его вовсе не озадачило подобное стечение обстоятельств. Его душа просто потребовала срочно свернуть с дороги в «таверну», куда направлялись преследователи мальчика. Ничего не стоило сказать, что слышит напряжение, и отлучиться уладить проблему очередной недовольной души. Пёс даже не обернулся на слова Мана, только ускорил шаг, а профессор после нескольких поворотов оказался на детской площадке. Ему приятнее было оказаться в компании мальчика и его души, чем рядом с Гончим, настолько суровым после произошедшего, что и камень мог бы треснуть от одного его взгляда. К тому же, авантюриста в профессоре было куда больше, чем послушного приказам алкоголика. — Куда направляемся, неужели же туда?

— Нам нужна бумага.

— А грифель-то не стерли? — Ман выхватил циркуль из рук Володьки, внимательно осматривая хрупкий кончик карандаша. Убедившись в его сохранности, профессор облегченно вздохнул. — Вот теперь можно попытаться. Идемте.