Доказательство (СИ)

— Ну-с… — Геометр явно призывал собравшихся к диалогу. Улыбка не сходила с его лица, скрывая тревогу. План по исправлению графика едва не провалился, и всё по вине того, на кого математик возлагал такие надежды. Хранитель с трудом уберег Избранника. — Да что вы? Заморозили вас, что ли? Где вы находитесь? Что вы тут столпились, право слово! — Геометр постепенно отходил от нервического напряжения. — Хранитель, Переговорщик, посмотрите, до чего довели! У вас души на Кристаллическую бросаются! Докатились! — чертежник поднялся и сунул в руки Пса стопку чертежей. — Живо на улицы и выпроваживать всех отсюда! Всех до единой, кто не получал чертежа в последние месяцы! Я сутки чертил. Сутки! Вы чуть всё не испортили. За что мне этот крест?! За что? — он остановился в центре комнаты. — Чего уставились? Вон! И не возвращаться, пока не разберетесь с ними!

— Но, Геометр…

— Никаких «но», профессор! Никаких «но»! Не понимаешь, чем чревато неудовлетворенное беспокойство?! Нарушение баланса. Вот что нам грозит! А если их сила перевесит? Нам никакая Кристаллическая не поможет!

Геометр перевел взгляд на спящего Вольского, на Пса и обратно. Изумленно приподнял бровь и улыбнулся. И что-то столь незнакомое и теплое было в этой улыбке, что пришла пора Хранителя недоуменно вскидывать брови.

— А что вы так на меня смотрите? Испугались, что я с мальчиком сделаю что-нибудь? Увольте, любезные, увольте, как же я могу, без Хранителя никак ничего не совершить в нашем замечательном храме науки, — чертежник обвел рукой маленькое помещение так, словно крохотная комнатка, набитая чертежами, бумагой, линейками и стопками книг, могла свидетельствовать о роскошестве храмового убранства. — Со спокойной душой… — Геометр изобразил некий пируэт, отдаленно напоминающий танцевальное па, и вновь улыбнулся, — можете отправляться исправлять последствия собственной безалаберности, а мы пока со стариной Китайцем пообщаемся.

Брезгливое движение пальцев, каким отгоняют назойливого уличного мальчишку, просящего мелочи, провожало Пса и Мана за дверь. Геометр приобнял Китайца за плечи, почти силой втаскивая его в круг вечно включенной лампы:

— Сколько лет, сколько зим, друг мой…

— Не один-с десяток, друг мой, не один-с, — Китаец прищурился.

— Все прячешься? — улыбка не сходила с лица Геометра, как если бы он встретил давнего приятеля или одноклассника, о котором слышал лишь какие-то обрывки сведений, а теперь рад был поговорить с ним лично.

— А как иначе-с, если Ваше Геометрическое Величество-с так и норовит испортить всё.

— Что ж ты так, Китаец, не стыдно обзываться?! — Геометр капризно поджал губы, усаживаясь в кресло. Старик опустился на диван, умудряясь балансировать на самом его краешке, словно прикрывая тело Володьки собой.

— Да кто ж посмеет на тебя обзываться? Ты же вон как, маху-то даешь, дай каждому такого устремления.

— Это ты меня обвиняешь? Меня? Геометра? Ты хоть понимаешь, какой груз у меня на плечах лежит? — трагичности голосу Геометра было не занимать. И невозможно было определить, то ли он играет очередную сцену спектакля, то ли серьезно переживает о выполнении своих обязанностей. — Это тебе не технология. Это тебе не бумагу раскатывать да резать, в рулончики закручивать! Уселся на своих задворках, тишь да гладь, ни одна душенька не трогает, никто не дергает…

— Хочешь, поменяемся, — в глазах старика сквозил смех.

— Вот давай без этого, давай без этого. — чертежник рассеяно перекладывал на столе бумаги. — Ты тут сколько? Ни разу ни к одному из Нас не пришел и не сказал: «Помилуйте, любезные, отпустите пожить». Пришел? Верно. Не пришел. Всем доволен, стало быть. Всем?

— Да не на что жаловаться-с. Сумасшедших только много развелось.

— Это ты кого имеешь в виду? — Геометр обиженно заморгал. — Это ты опять на меня бросаешься? Да что я сделал-то тебе, старик? Я к тебе даже не хожу, Хранителя за бумагой посылаю. Не трогаю. Совсем не трогаю.

— А что ты учудил-с в итоге?

— Да неужто и ты не понимаешь?!..

— Да всё я понимаю, Геометр. Сколько знакомы. Сколько перевидал я вашего брата, а все одно. Как случится что, так вы в крайности. Не придете, совета не спросите. Раз в год появится долговязый хромой за бумагой и все-с, а мне, может, поговорить-помочь охота-с.

— Ой, уморил, старик! Ты чего это? — за насмешливым тоном Геометра скрывалось удивление.

— А что-с? Уж и поговорить по душам со старым другом нельзя.

— По душам, говоришь… — Геометр напряженно замер в кресле. Спина его выпрямилась. Пальцы вращали один из многочисленных карандашей, — по душам, говоришь…

— Говорю-с, батенька, говорю-с. Не поведаешь ли чего нового?

— Да ты и без меня знаешь. — математик кивнул на мальчика, тоскливо вздохнул и перевел взгляд в окно. — Видишь, как.

— Вижу, Семнадцатый. Вижу.

— И как помочь ей? Да и Избранник вроде неплохой. Нельзя график Кристаллической так исправлять, как я задумал.

— Да это сразу было известно-с. Только ты решил отчего-то, что справишься. Геометр, сколько лет уже ты чертишь?

— Не считал.