Доказательство виновности

— Вы ему поверили?

— А какие у меня были причины ему не верить? Он ушел и больше не возвращался. И он вовсе не первый бывший солдат, который проходит через наши края после войны и ищет работу или крышу над головой. Некоторые просят милостыню… Я даже накормил одного или двоих, кого мне стало уж очень жаль, и отправил их восвояси. В наших краях им искать нечего.

Выяснить, куда подевался бывший солдат, не представлялось возможным. Как и доказать, что его подослал Диас. И все же…

Высадив констебля Брука у дома Макфарланда, Ратлидж поехал к тому месту, откуда в него стреляли. Он вылез из машины и подошел к стене. Поискал в траве, но ничего не нашел. И совершенно невозможно доказать, что выстрел как-то связан с нападением на репетитора, если не считать, что все произошло примерно в одно и то же время.

Ратлиджу очень хотелось зайти в дом и спросить, где были весь день мисс Френч и ее горничная. Потом он отказался от своего замысла. Если они виновны, они солгут, а если невиновны, разозлятся.

Кроме того, у него есть другое дело. Он должен знать, что сказать Агнес Френч, когда они увидятся в следующий раз.

Когда он повернул в сторону Лондона, проснулся Хэмиш. Он, как всегда, говорил из-за его плеча. Совсем как в те дни, когда они вместе следили за врагом на фронте — ночь за ночью. Только теперь молодой шотландец был не просто капралом, который хорошо сражался и старался сохранить жизнь своим солдатам. Теперь он стал совестью Ратлиджа, постоянно терзал его, напоминал о том, что он, Ратлидж, пока еще не стал единым целым.

В десяти милях от Лондона Ратлидж услышал другой голос, голос Валери Уитмен. Она бросала ему вызов, когда он стоял на крыльце ее дома. Она напоминала, что он так и не выяснил, какие отношения связывали двух компаньонов. И ее слова больно ранили его.

Несмотря на поздний час, он решил заехать с визитом к мистеру Белфорду.

Тот только что вернулся после ужина с друзьями; он еще не снял вечернего костюма, который замечательно оттенял его румянец. Когда Ратлиджа провели к Белфорду в кабинет, тот сказал:

— Добро пожаловать. У меня есть для вас новости. Не знаю, пригодятся они вам или нет, но они интересные.

— Рад слышать, — ответил Ратлидж.

— Что это у вас на куртке — кровь? Надеюсь, не ваша?

— Нет, не моя. Извините, что не переоделся, но я боялся, что будет уже слишком поздно для визита к вам.

— Садитесь. Виски? Судя по вашему виду, оно вам сейчас не помешает.

— Спасибо.

Белфорд разлил виски в два невысоких стакана с толстым дном и один протянул Ратлиджу.

— Мне пришлось ради вас приложить немалые усилия. И все же головоломка оказалась весьма любопытной. Для начала я навел справки о тех годах, которые Афонсо Диас провел в психиатрической лечебнице. Разумеется, те врачи, что начинали лечить его, уже умерли. Самый последний записал, что Диас умен и хорошо ладит с другими пациентами. В истории болезни ничего не говорится о том, почему семейство Френч поместило Диаса в лечебницу. Возможно, именно поэтому о его освобождении никого не известили. Никто не подумал, что он может представлять угрозу. Приехав в лечебницу, вы наделали переполоху, но своего решения относительно его освобождения они не изменили. Во время пребывания в клинике Диас как будто не подружился ни с кем из тех, кто мог пригодиться ему в будущем. Скорее всего, он обрадовался, очутившись среди обитателей имения Беннетов. Вначале их разделял языковой барьер, но Диас умен и преодолел его. Он умеет писать по-английски; это доказывает его просьба об освобождении. Скорее всего, он ни на что не надеялся до тех пор, пока не умер отец Луиса Френча. Ну а Френч не видел смысла по-прежнему платить за незнакомого человека. Должно быть, он решил, что его отец занимался благотворительностью. Он мог продолжить дело отца, а мог и положить всему конец. Выбрал второе. Через два года миссис Беннет узнала в одном благотворительном обществе о том, что Диаса собираются выпустить на свободу, и взяла его к себе на работу садовником. Очевидно, она уже давно искала человека, который умел бы ухаживать за деревьями и цветами. Карманных воришек и мошенников среди ее слуг хватает; пусть они ей и благодарны, они не очень-то умеют обращаться с садовыми инструментами. А ей нужен был именно садовник, а не просто смотритель или сторож. Диас все-таки сын фермера. Ничего удивительного, что он умеет работать с землей и деревьями.

— Ее парк в самом деле восхитителен, — признался Ратлидж. — Взяв его садовником, она не прогадала.

— В самом деле. Кроме того, я навел справки о прошлом тех, кто вместе с Диасом живет в услужении у Беннетов. Почти у всех прошлое самое заурядное. Много мелких мошенников. Двое отбывали срок за кражу со взломом; еще один выискивал легковерных дамочек, клялся им в вечной любви и выманивал деньги. Еще один обманным путем присваивал деньги своего работодателя.

— Их трудно назвать опасными преступниками, — согласился Ратлидж. — Правда, убийцу ей бы на поруки не отдали.

— Совершенно верно.

— Что-нибудь еще?