Докажи мне

Слишком насыщенный событиями, эмоциями, взрывом ощущений, которые во сне, как оказалось, и третьей части не передают всего! А ведь Олег Георгиевич куда целомудренней ее касался в кабинете, чем во сне помнилось. Правда, с такой реальной жаждой, что Дарью натурально колотить начало, как током по нервам разбегаясь, стоило только вспомнить, как его губы по ее волосам, шее скользили. А те алчные, шумные вдохи, будто он малейшую ее молекулу пытался в себя втянуть, своей частью сделать… Своей… Господи!

— Вам все еще холодно, Дарья? — пальцы полковника сжались сильнее.

Каждую мелочь улавливает? Хотя, что странного? Она тоже за малейшим изменением в нем следит…

— Думаю, стоит запретить вам это пальто до апреля месяца носить, в порядке должностного приказа, — Олег Георгиевич обернулся к ней и так неодобрительно поджал губы, что вся степень его осуждения по поводу ее одежды — очевидна мигом.

Суров. Сразу ж видно.

Никто и не спорит.

Евгений глянул быстро, будто с интересом. Наткнулся на взгляд Гутника и тут же выпрямился на своем сиденье, уставился вперед, показалось, что еще и музыку погромче сделал.

— Нет. Я уже согрелась, Олег Георгиевич, — отозвалась она тихо, повернувшись и прямо посмотрев. Хотя это было и непросто.

Почему-то в этом замкнутом пространстве ей до ужаса мешали все… Даже приветливый Евгений и молчаливый водитель. Забавно, в кабинете, где толпа сидела до самого вечера — не чувствовала такого, а здесь…

— Да и один же раз надела, в виде исключения. День такой… красоты хотелось, — оправдалась в который раз.

**Она уже действительно вину ощутила за то, как оделась.

Вопрос с пальто возник сразу, стоило ей выйти в холл Управления. Дарья почему-то до сих пор, по привычке, верхнюю одежду в архиве оставляла, там шкаф большой, казалось, а у Олега Георгиевича мешать будет. И полковник, едва оценив, сразу всем своим видом показал, что о ее верхней одежде думает, когда она вернулась. Видимо, в больнице не до того было или внимание не обратил. Теперь же…

— Вам служебным приказом запретить такими глупостями страдать? — отрывисто поинтересовался, окинув ее свысока таким взглядом, будто в наличие разумных идей в голове Дарьи стал сомневаться.

Ну, что поделать? Пальто было осенним, это правда, и хоть красивым, ладно сидящим по фигуре, да и ей очень шел этот светло-голубой оттенок… Но точно не годилось для нулевой температуры с туманом, снегом и дождем. Но Дарья же утром не на прогноз смотрела! Наряжалась в кои-то веки!

Купила это пальто с первой зарплаты в Управлении, еще и насладиться толком не успела, на стипендию так не пошикуешь. А вот зимний пуховик… в общем, его обновить Даша пока не успела. Серый, практичный, но совершенно бесформенный, он грел, конечно, но… Никак утром настроения не было для него.

Короче, как это ни удивительно, красота пальто и Дарьи в нем, не убедили Олега Георгиевича в ее способности разумно выбирать одежду. Вон грозится еще и служебный приказ ей выписать…

— Вы должны о своем здоровье и тепле думать, а не о красоте, по такой-то погоде, Дарья! — опять проворчал Гутник, вот будто реально злился.

А руку ее так и держит под всеми этими цветами, что немного снижает градус, конечно. Для нее.

Повторить еще раз, что это было исключением? Или лучше не спорить и молча кивнуть, чтоб успокоился быстрее? Честно говоря, Даше сейчас не хотелось шевелиться, и отвечать, да и как-то нарушать все, что происходило. Но… Они тут были не одни.

— Больше не буду, Олег Георгиевич, — понадеялась, что достаточно вины и смирения в голос добавила. — Только я все равно всегда мерзну, что в пальто, что в пуховике, — добавила с иронией, не удержалась почему-то.

И это была чистая правда! Еще мама, когда была жива, вечно шутила по этому поводу, что Дарья где-то частичку себя потеряла, вот и дрожит от каждого сквозняка. И тетя Нюра это всегда замечала.

Полковник в ответ на данную фразу повернулся и все-таки глянул на нее так, что Даша почти пожалела о своем сарказме.

— Тем более, Дарья! — как-то веско, почти давяще рыкнул.

И будто еще что-то хотел добавить, но… сжал губы. И зубы тоже, если по прорезавшимся вертикальным линиям и теням на щеках судить.

М-да… очень странный день. Богатый на сюрпризы.

Кроме всего прочего, полковник ей сегодня повысил доступ к делам. Очень… спонтанно. Не оглашая, можно сказать, автоматически.

Просто их посиделки перешли плавно в совещание. И вместо того, чтоб отправить Дашу куда-то с заданием, как делал все предыдущие дни, Олег Георгиевич велел ей сесть за его стол (потому как вокруг ее стола продолжали сидеть остальные, по второму кругу налегая на чай, кофе и конфеты после торта) и делать записи обсуждений.

— У вас прекрасно выходит замечать детали и мелочи, тогда как мы привыкли охватывать картину целиком, просчитывая центральную логику, — пояснил свое решение Гутник, сам присев на край своего же стола с другой стороны.