Докажи мне

— Иногда душе может буть куда больше лет, чем телу, на которое ты глазами смотришь. И твоей тоже, Олег, — непривычно веско и тяжело даже, обронил Михаил, тоже отодвинув коньяк. — Давай, сварю нам кофе, раз такие пляски пошли, — поднялся, словно искал повод отвернуться.

Будто понял, что если Гутник сейчас голову поднимает и в глаза ему глянет — то начнет отрицать, сопротивляться, на смех поднимать. А так… каждый своим занят, и Олег просто слышит… просто фоном улавливает. А Миха просто говорит.

За бокалом да в угаре — и не такие темы всплывают, кто ж не знает? И хоть их разве что Даша и смогла бы пьяными посчитать, а… Хорошая отговорка.

**— Давай кофе, знаешь же где у меня и что стоит, — не отрываясь от разглядывания потеков в бокале, пусть уже и не собирался пить, Гутник кивнул, продолжая пальцами вертеть сигарету.

— А ты ей снишься? — включив кофемашину, поинтересовался внезапно друг.

Олег аж воздухом поперхнулся.

— Вот уж не спрашивал… — отрезал со всем ехидством, вроде как и пытаясь замять тему, уж слишком некомфортно ему было.

Но и… Окей, соврал бы, скажи, что не отозвалось ничего внутри. Екнуло, причем, капитально… И ведь была сегодня мысль спросить. Да только как?

— А о чем ты, вообще, умник, с ней говорил? — рассмеялся Миша, кажется, поняв его ступор слету. — Небось, загонял по управлению только, чтоб меньше рядом была?

Все-таки профайлер Миха прекрасный. А опыт — штука такая, которую пропить непросто, особенно, если и не пытаться.

— О работе говорил. О семье ее, об отце и брате, которые Дашу на соседку бросили несовершеннолетней… Прикинь, ее наша Анна Тимофеевна с десяти лет опекала, а я ни сном, ни духом не знал… Как такое быть может, а? Ты знал? — вскинулся, посмотрев на друга.

Но Михаил покачал головой, изумлено хмыкнув.

— Так вот Анна Тимофеевна и говорит, что Даше в двенадцать приснилось, будто в СБУ работать — призвание ее. Вот кто из девчонок мечтает попасть на работу к нам, а?! Кому такое снится?! — покачал головой, начав из сигарет какую-то пирамиду складывать.

— Значит, сны у нее все же бывают непростыми, — свое услышал и понял Миха, поставив на стол перед ним чашку с горячим кофе. — Говоришь, двадцать ей? Сны эти… То есть ты, по любому, уже работал тут…

Олег плечами передернул… О чем друг? Намекает на что? Забавно, такие же мысли были днем. Неужели с ним эти сны… Да нет! Быть такого не может!

Отвернулся, вновь поняв, что надо бы размяться будет завтра с утра. И больницу пропускать нельзя. Как ни отнекивался бы, а реабилитация давал свои плоды.

— Так и ты тогда в Управлении дневал и ночевал, что с того? — хмыкнул, словно огрызнувшись. Как отталкивая то, на что друг его натолкнуть пытался.

— Ничего. Не меня же она опекает, и не мне снится, Олег, — не обратив внимания на его колючесть Мишка. — С десяти лет, говоришь… И добилась же, а, — покачал головой друг с улыбкой. — Целеустремленная и упрямая… И кого же она мне напоминает, хм?.. — скосив взгляд на него, сел назад на свой стул, кофе прихлебывая, и еще активней есть принялся. И говорит так ровно, спокойно, словно между делом и ничего не удивляет его. — Впрочем, другая тебе и не подошла бы… И потом, что ты на возрасте зациклился? Опыт, он разный бывает. Может, она с тобой уже три жизни прожила, с демонами твоими свыклась и ее все устраивает… Свои, родные черти, прикормленные…

А Олега… вдруг подкинуло!

Странное ощущение, отчего-то напомнившее то дурное состояние после лекарств, что она ему вколола как-то. Голова будто пылает и грудь огнем горит до реальной боли словно бы! Не заметил, как рукой потянулся растереть место фантомной раны.

И ярость из сна зрение заволокла… Дикая злость на то, что не смог, не сумел, не уберег…

— Не успели мы ни фига! И своего не прожили… — не вполне отдавая себе отчет в том, что говорит и откуда оно из него рвется, сквозь зубы тяжко выдавил.

И сам же замер, оглушенный, глядя в темную поверхность кофе.

Что за бред?! О чем он?!

— Ну вот видишь, вот и выяснили все, — подхватил Миша, как не позволяя ситуации в бесконтрольную скатиться. Закрывая странную прорву, грозящую внезапно Олега поглотить с головой.

И такое паршивое чувство, будто друг как раз четко осознавал, что происходило, в отличие от Гутника…

Это что, греб*ные психологические техники?! Понимал, что делает, какие-то свои фишки применил? Или что?!

Что с Олегом такое? Откуда эти слова, мысли, тяга и… Знания о Даше, которые не мог бы за эти дни выяснить. Потому что не жил же с ней, а словно все на свете знает: как просыпается, как кофе пьет, медленно растягивая первый глоток на языке. улыбается, сонно глаза растирая…

— Я пьяный что ли? — нахмурился, прижав вновь лицо рукой.

Посмотрел на пальцы, почему-то вместо шрамов опасаясь кровь увидеть. Наваждение полное.