Доказывание истины в уголовном процессе: Монография

Мы разделяем мнением о том, что существует феномен силы, убедительности «судебных доказательств»: одни доказательства оказывают большее убеждающее воздействие на аудиторию, другие — меньшее; одни доказательства порождают у судьи решимость принять соответствующее решение, другие — оставляют сомнения и неуверенность[1025]. По данным С.А. Щемерова, «сила» судебного доказательства зависит от следующих факторов: источник доказательств — 32,1 %; содержание фактических данных — 86,8 %; эффективность его представления стороной в суде — 36,7 %; искусство аргументации прокурора — 26,7 %; доверие судьи к доказательству — 42 %; неспособность противника вызвать недоверие к доказательству — 31,8 %[1026].

Пока аргументатор доказывает, доказательство, которое он использует, есть факт. Довод может опираться только на факт-2. Если в процессе представления доказательства у слушателей возникает сомнение или доказательством не удается снять уже сложившееся предубеждение против позиции оратора, доказательство утрачивает свойство фактичности.

Уже древним риторам было известно, что на силу свидетельского показания влияет и то, как оно будет получено, то есть каков будет свидетель на допросе, как будет отвечать на вопросы и т. п. Сила показаний свидетеля, как средства убеждения судьи, состоит в искусстве ведения допрашивающим диалога с допрашиваемым, а также того диалога (как бы «внутреннего»), который допрашивающий ведет с судебной аудиторией. Говорят юрист и допрашиваемый, а слушает их суд. Слушает и убеждается в наличии или отсутствии фактов, верит в них, в достоверность сообщаемого. «Веря письменным доказательствам, судья верит себе, а веря свидетелям, другим верит»[1027]. Поэтому судебный юрист своими действиями должен или внушить доверие к свидетелю, или вызвать недоверие к свидетелю противника: поскольку всякий принимает показания (речь) другого в зависимости от того, как будет наперед расположен, то есть верить или не верить[1028].

Игнорировать сопровождающие мыслительный процесс речевые процессы и даже эксцессы было бы неправильным, а на практике это чревато провалом в аргументации, защите своей позиции. Напротив, надо найти место речевому, психическому аспектам в структуре аргументации, судебного доказывания. Своей задачей мы бы видели как раз рациональное объяснение значения указанных факторов в той деятельности, что называется обоснование истины. Ведь как уже отмечалось, истину в суде мало установить, ее еще надо доказать. «Не всегда истина может быть очевидной сама по себе, а даже если она очевидна, не всегда способна затронуть аудиторию в той степени, в какой это необходимо»[1029].

Аргументирование в суде представляет собой особый род изобретения речи, исходя из общих мест и представленных в ходе судебного следствия фактов (примеров). Аргументационная ситуация в суде является сложной конструкцией, включающей в себя: 1) аргументатора, 2) доказываемый им тезис, главный вопрос дела — цель доказывания, 3) средства доказывания — фактические данные и их источники (свидетели и пр.), 4) аргументы, 5) аудиторию, 6) оппонента и его дело и прочие элементы судебной ситуации. В свою очередь, каждый из этих элементов также имеет непростую структуру. При этом следует отметить тесную взаимосвязь, взаимообусловленность факторов судебной аргументационной ситуации[1030].

Надо подчеркнуть, что в суде аргументация направлена не столько на изменение позиции противника, сколько на завоевание расположения судьи в свою пользу, побуждение его к принятию решения, удовлетворяющего требования стороны в деле. «Наименее часто встречаем спор для убеждения процессуального противника, поскольку разумный человек принимается спорить здесь лишь тогда, когда тезис таков, что в нем можно убедить противника»[1031]. Причем у суда, а если брать шире — вообще у правоприменителя должны быть причины для того, чтобы согласиться с позицией, которую ему предлагает разделить аргументатор. На создание таких причин и направлено убеждение. «В ходе судебного процесса основным условием убеждающего воздействия доказывания субъекта является желание с помощью моделирования составить такую схему из аргументов и доказательств, что взгляды субъекта доказывания будут расценены правоприменителем как правильные. Происходит формирование новых идей, воззрений, оценок у правоприменителя. В определенной степени это верно и для процессуального противника, так как убеждение влияет и на его правовую позицию»[1032].