Докер

В утешение фрау Матильде за убитых сыновей пригнали новую партию рабов, и она ожила. Это было летом 1943 года, перед уборкой хлебов. Среди пленников был и мальчик Вася, которого вы ищете. Был он пионером, учился в седьмом классе советской школы — и попал к фашистам!.. С приходом Васи все и завертелось в усадьбе фрау Матильды.

В первый же день Вася нам всем категорически заявил, что он — пионер и на проклятых фашистов работать не будет.

— А ты, сынок, хоть притворись, что работаешь, — стала просить его тетя Фрося. — Здесь с нашим братом не церемонятся. Убьют ни за что!.. Потерпи немного, вызволят из неволи наши солдаты.

— И не подумаю! — гордо ответил мальчик.

Наутро вместе со всеми работниками он пришел на кухню за завтраком. Завтрак всегда раздавала сама фрау Матильда. Известен немецкий завтрак: стакан кофе и кусок хлеба. На столе стояли большое блюдо и крохотные весы, вроде аптекарских. Хозяйка просыпалась раньше всех в доме, и когда мы приходили за завтраком, то и кофе был готов, и хлеб развешенный лежал на блюде. Это было красивое, золотом разрисованное блюдо. Посреди его было написано: «Mein Haus ist meine Welt». Знаете, что означает? «Мой дом — мой мир».

Ну, вот, значит, стоим мы все за завтраком. Опираясь на костыль, фрау Матильда раздает хлеб, разливает кофе. Доходит очередь и до Васи, он последним стоял, а на блюде — больше ни куска хлеба, в кастрюле — ни капли кофе!.. Он смутился, покраснел, но ни слова не промолвил. Фрау Матильда ласково улыбнулась, погладила его по голове, сказала по-русски:

— Надо работать, потом кушать, мальчик.

Вася вышел огорченный из кухни и куда-то пропал. Но к обеду вернулся. И опять ему ничего не досталось. То же — на ужине.

Утром Вася больше не пошел на кухню и весь день проголодал. Мы принесли ему в барак кое-что из наших припасов, но он очень даже сердито от всего отказался…

Мы гадали: чем кончится эта история? А история еще только начиналась. Два дня голодал Вася, а на третий — пришел к завтраку, опять ему ничего не досталось. Тогда он схватил блюдо со стола и швырнул его на пол. Фрау Матильда так побледнела, так затряслась, что мы не на шутку испугались. Конечно, разбитого блюда ей было очень жаль, но не в нем была суть: в этом поступке русского мальчика она увидела протест.

Пришел управляющий герр Франц и вместе с ним герр Карл — наш надсмотрщик и палач. Между собой мы этого Карла называли не иначе как Бегемот. У него челюсть была как старый лапоть. Зверь был из зверей! Ходил всегда с плеткой. Мог любого избить до полусмерти. Мог затравить овчарками, как это сделал с дядей Прохором, пасечником… Схватили два герра нашего Васю под руки и поволокли на скотный двор… А мальчик, вы, наверное, сами заметили, щупленький, выдержать ли ему плетку Бегемота?.. Ну, тут мы все, кто был в это время во дворе — и русские, и французы, и поляки, — преградили им дорогу, запротестовали, сказали, что не имеют они никаких таких прав издеваться над мальчиком.

Герр Франц тогда очень рассерчал, оставил Васю под охраной Бегемота, побежал в конторку звонить по телефону. Не прошло и десяти минут, видим, на машине приехали полицаи. Окружили они нас, загнали на скотный двор, вынесли во двор скамейку и начали на ней пороть всех по очереди… Первым выпороли Васю и, полуживого, поволокли, бросили в усадебную тюрьму… Потом тетю Фросю, было ей лет под шестьдесят, тихая была старуха, работала вместе со мной на скотном дворе. За ней потащили конюха, старика француза дядю Шарля, и тоже били… К полудню всех выпороли.

Бедный наш Вася три дня без хлеба и воды пролежал в тюрьме. Это была настоящая тюрьма: с цементным полом, с крохотным окошком под самым потолком. Только вместо часового у двери сидел большой мохнатый пес. «Черная пасть» называли все его и обходили стороною.

На четвертый день Васю навестил Бегемот. В одной руке он держал плетку, а в другой — лопату.

— Выбирай! — сказал он мальчику.

Вася, говорят, взял лопату, взвесил в руках, размахнулся и ударил Бегемота по голове.

Я в это время пилила в сарае дрова. Вдруг слышу дикий крик. Выбежала… вижу: с залитым кровью лицом по двору, шатаясь, идет Бегемот.

— Убили, убили! — кричит он по-немецки.

Ну, сбежались со всех сторон работники фрау Матильды, внесли Бегемота в дом. Вскоре приехал старичок доктор. Бегемота перевязали и увезли в больницу, а толпа местных фашистов со старичком доктором во главе направилась в тюрьму — убить Васю. И убили бы, не прибеги за ним старухина служанка.

Привели Васю к фрау Матильде.

— Почему ты не хочешь работать, мальчик? — спросила старуха.

— Я не раб, — ответил Вася, — это рабов заставляют работать. Я — пленник.

— Кто ты есть, мальчик? — спросила старуха. — Граф? Русский барон?

— Я есть русский пионер, — ответил Вася.

— Пионер? — сдерживая смех, спросила старуха. — Хорошо, — сказала она. — Мы не будем тебя убивать. Я это приказала, и ты будешь жить. Но мы будем вышибать из тебя русский дух, непокорность. Мы сделаем тебя рабом.