Дохлый таксидермист

А за ошибки нужно платить.

– Еще я Васильченко не боялся, много чести. Работайте.

С этими словами я положил трубку на рычаг. Вася закатил глаза. Все же он не позволял себе таких жестов, пока был моим помощником.

– «Парабеллум»? Это прекрасное изделие, но не с вашим образом жизни, – сказал я, разгладив усы. – Конструкция не исключает возможность случайного выстрела при частично разобранном пистолете, если в патроннике остался боевой патрон. Смотрите, не застрелитесь, когда будете чистить.

– Ганс, вы невыносимы, – вздохнул Васильченко, откидываясь в гостевом кресле. – Это что, последняя мысль, с которой вы хотите уйти на тот свет? Про пистолеты?

– Нет, про Дзержинского, – признался я. – Я хотел бы извиниться перед ним за свои подозрения. Я был не прав.

– В аду извинитесь, – предложил Вася от щедрот. – Не сомневайтесь, вы оба там будете.

– Забавно, а я еще осуждал Евгения Петрова за то, что он хотел попросить прощения у своего соавтора, а не помогать моему расследованию. Ну, в тот день, когда его отравили. Это, оказывается, важно.

– Что за самокритика, товарищ начальник? – не выдержал Васильченко. – На откровения потянуло? Умирать не хотите?

Разумеется, я не хотел умирать, но мыслей отвлекать Васю разговорами у меня не было. Минута туда, минута сюда – какая разница? Табельное оружие я на свою голову педантично убрал в сейф, подручных предметов тоже поблизости не валялось, а Вася не выпускал парабеллум из рук и был готов выстрелить в любой момент.

­Мне было совершенно непонятно, почему он вступил в этот нелепый диалог вместо того, чтобы пристрелить меня сразу.

Маньяком он, видимо, тоже работал спустя рукава.

– Так это вас потянуло на разговоры, не меня, – хмыкнул я. – Вы могли бы уже раза три выстрелить. Но тогда, разумеется, вы бы не были собой, Василий.

Бывший помощник с раздражением закатил глаза и, наверно, в сотый раз с нашего знакомства повторил, что его зовут не «Вася», а «Александр Васильченко».

– Так в чем проблема, сходите и поменяйте имя, – сказал я, не скрывая пренебрежения. – «Вася» вам идет больше. Тем более после моего убийства вы все равно будете в розыске.

Васильченко издал очередной печальный вздох, сунул свободную руку в карман и достал оттуда упаковку таблеток:

– Спасибо что напомнили. Пейте или я вас пристрелю.

Едва ли Вася действительно рассчитывал на то, что я послушаюсь. Он даже не посмотрел, что мне нечем все это запить. Насухо, что ли, глотать? Дзержинскому я хотя бы оставил прекрасный армянский коньяк, а Васильченко обо мне так не позаботился.

– Снотворное? Вы меня разочаровываете. Я думал, вы организуете мне смерть от воспаления легких.

– Посреди августа?! – возмутился Васильченко. – Вы слишком много от меня хотите! Пейте снотворное и не выделывайтесь. Быстрая и легкая смерть.

На самом деле, устроить воспаление легких посреди лета вполне возможно, просто у моего экс-помощника плохо с фантазией. Да и с остальным тоже плохо, и хорошо только с тем, что ему везет.

А больше всего ему повезло со следователем-идиотом.

– Черта с два я выпью, Вася. Вы мне еще формалину налейте, чтобы чучело сделать.

– Вы знаете, да? – спросил Васильченко без особого удивления. – Да, я увлекаюсь таксидермией. Видите ли, с таким начальником как вы постоянно хочется кого-нибудь выпотрошить.

Слушать о любимом увлечении Васи мне не хотелось. Табельное оружие лежало в сейфе, ждать спасения было неоткуда, а кофе уже закончился. Ну и чего тянуть? На Васильченко любоваться? Да он мне и так надоел.

– Так меня застрелите или нет? Или не стреляйте, сдавайтесь, я попрошу суд о снисхождении.

– По-моему, вы уже в третий раз предлагаете вас пристрелить. Вы что, торопитесь в ад? Объясниться с Дзержинским?

Я разгладил усы:

– А что, я должен тянуть время в надежде, что кто-то придет на помощь? Может, мне еще попросить вас изложить, на кого вы работаете, и в чем заключается ваш преступный план?

– А давайте, просите, – неожиданно развеселился помощник.

Я взглянул на Васильченко с отвращением:

– Да я и сам знаю. Ваша цель это банальный террор: «в городе орудует маньяк, милиция не справляется, власти бездействуют» и так далее. У вас маленькая группа с высокопоставленным заказчиком, а еще или он сам, или один из исполнителей находился очень близко ко мне, чтобы иметь возможность, скажем так, влиять на расследование. У меня было несколько оперативных версий. Первая версия это Дзержинский, планирующий новую революцию, и его неустановленные подручные. Она не подтвердилась.

Распространяться об этом мне не хотелось. Час рефлексии насчет Железного Феликса закончился пару минут назад. А если и нет, то Васильченко это совершенно не касалось.