Докиевская Русь

«Прежде всего, — продолжает Константин Багрянородный, — они приходят к первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски и по-славянски «Не спи»… Набегающая и приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издает громкий страшный гул… Когда они пройдут этот первый порог, то снова, забрав с суши прочих, отплывают и приходят к другому порогу, называемому по-росски Улворси, а по-славянски Островунипрах, что значит «Островок порога». Он подобен первому, тяжек и трудно проходим. И вновь, высадив людей, они проводят моноксилы, как и прежде. Подобным же образом минуют они и третий порог, называемый Геландри, что по-славянски означает «Шум порога», а затем так же — четвертый порог, огромный, нарекаемый по-росски Аифор, по-славянски же Неасит, так как в камнях порога гнездятся пеликаны.

Потная работа. На славянских равнинах варяги мигом сообразили, что таскать дракар от речки к речке противно

Итак, у этого порога все причаливают к земле носами вперед, с ними выходят назначенные для несения стражи мужи и удаляются. Они неусыпно несут стражу из-за пачинакитов. А прочие, взяв вещи, которые были у них в моноксилах, проводят рабов  в цепях по суше на протяжении шести миль, пока не минуют порог. Затем также одни волоком, другие на плечах, переправив свои моноксилы по сю сторону порога, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают. Подступив же к пятому порогу, называемому по-росски Варуфорос, а по-славянски Вулнипрах, ибо он образует большую заводь, и переправив опять по излучинам реки свои моноксилы, как на первом и на втором пороге, они достигают шестого порога, называемого по-росски Леанди, а по-славянски Веручи, что означает «Кипение воды», и преодолевают его подобным же образом. От него они отплывают к седьмому порогу, называемому по-росски Струкун, а по-славянски Напрези, что переводится как «Малый порог».

БЕГЛЫЕ РАБЫ И ПРОВОРНЫЕ ДАНЫ. «Эти балтийские варяги, как и черноморская Русь, — писал Василий Ключевский, — по многим признакам были скандинавы, а не славянские обитатели южнобалтийского побережья или нынешней южной России, как думают некоторые ученые. Наша «Повесть временных лет» признает варягов общим названием разных германских народов, обитавших в Северной Европе, преимущественно по Варяжскому (Балтийскому) морю, каковы шведы, норвежцы, готы, англы».

Хотя роль славянского элемента на Руси постепенно усиливалась, о чем говорит тот факт, что уже внук Рюрика — князь Святослав — носил славянское имя, но влияние скандинавов оставалось сильным в правящей элите вплоть до смерти Ярослава Мудрого. Тот же Ключевский подметил: «В начале XI в. немцы, участвовавшие в походе польского короля Болеслава на князя русского Ярослава в 1018 г., приглядевшись к населению Киевской земли, рассказывали потом епископу мерзебургскому Титмару, дописывавшему тогда свою хронику, что в Киевской земле несметное множество народа состоящего преимущественно из беглых рабов и «проворных данов» (ex velocibus danis), а немцы едва ли могли смешать своих соплеменников с балтийскими славянами».

Кстати, и Константин Багрянородный, и другой византийский историк Лев Диакон знают Святослава как «Сфендослава». Они записали это имя, как слышали, с носовым «ен». Этот звук сохранился сегодня только в польском языке, что убедительно свидетельствует — в IX веке разные славянские диалекты были еще очень близки друг другу. Предки нынешних поляков и русских еще говорили на ОДНОМ языке!

Но чтобы славянская речь вытеснила «русскую» (то есть, древнескандинавскую), в правящей элите Руси должно было произойти удивительное событие — изобретение славянской азбуки. Эту спецоперацию провели византийцы во времена того же патриарха Фотия, что провернул свое чудо с плащаницей Богородицы. Вот об этом — о так называемой «миссии Кирилла и Мефодия» - в следующей главе.

Секретная миссия Кирилла и Мефодия

Докиевская Русь. К славянам пешком, с Божьим словом и вином.

Михаил III Пьяница был посредственным императором, явно не соответствующим занимаемой должности. Он «возглавил» империю двух лет от роду и поначалу ничего не пил, кроме молока. Большинство славных событий его царствования произошло, когда он еще пускал пузыри в колыбели или делал первые детские шаги по мраморному полу дворца в Константинополе. Профаны часто ставят в заслугу этому владыке Византии восстановление  в 843 году иконопочитания. Но забывают, что в год этого «свершения» Михаилу едва исполнилось три (!) года.