Докиевская Русь

По летописи, новгородский князь Олег захватил Киев в 882 году. К этому моменту варяги хозяйничали на севере, в районе Ладоги и Новгорода, уже почти столетие. Приплывая из-за Балтийского моря, они брали дань со славянских и финских племен. Ладога стала первым опорным пунктом викингов. Новгород, после того, как там утвердился Рюрик, — вторым. Имена первых русских князей были скандинавского происхождения. Олег (Хельги), Игорь (Ингвар), Аскольд (Хаскульд) говорят сами за себя. Очень уж не похожи они на славянских Владимиров и Святославов.

Все это вызывало многочисленные вопросы о подлинной истории происхождения Руси, на которые Сталину не хотелось отвечать. Так почему бы не перевести разговор на другую тему? Зачем копаться в истории появления варягов в Новгороде и оценивать их роль в создании Древнерусского государства? Давайте просто напишем, что Олег свалился в Киев из Новгорода, не вдаваясь в подробности его происхождения. А Русь назовем Киевской, чтобы жители Советской Украины помнили, что они тоже хоть чуть-чуть, а все-таки русские.

Академик Греков выполнил указание Сталина по внедрению Киевской Руси в сознание масс

Товарищ Сталин провозгласил, что Русь основали не шведы, а славяне и дал соответствующие по этому поводу указания. Никто из историков даже помыслить не мог его ослушаться. Историческому «вредительству» и проискам норманистов был объявлен решительный бой! «Советская историческая наука, следуя указаниям Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, положив в основу замечания товарищей Сталина, Кирова и Жданова на «Конспект учебника истории СССР», разработала теорию о дофеодальном периоде… уже в теоретических построениях основоположников марксизма нет и не может быть места норманнам как создателям государства среди диких восточно-славянских племен», — писал в 1949 году в работе «Борьба с норманизмом в русской исторической науке» декан исторического факультета Ленинградского университета Владимир Мавродин.

К этому моменту несчастные норманисты — и мертвые, вроде дореволюционных Карамзина и Соловьева, и живые, забившиеся под кафедры, были окончательно «разбиты» академиком Борисом Грековым. Этот Лысенко от истории, родившийся в Миргороде и преподававший до революции в женской гимназии, уже успел прославиться точным исполнением сталинских инструкций в монографиях «Киевская Русь» и «Культура Киевской Руси», вышедших в свет в 1939 и 1946 годах. Особого выбора у него не было. Борис Греков висел на крючке у Сталина: в 1930-м его арестовывали по так называемому «Академическому делу», вспомнив, что в 1920 году будущий академик оказался в Крыму у Врангеля. Коллеги-историки хорошо понимали, что Греков придумывает «Киевскую Русь», обслуживая заказ режима. Но возражать ему означало спорить со Сталиным.

Все эти подробности со временем забылись. Нынешние украинские школьники, которым преподают эту самую никогда не существовавшую Киевскую Русь, ничего не знают ни о Грекове, ни о его подлинном вдохновителе с кавказскими усами. Они тоже не задают лишних вопросов, чтобы без проблем сдать тесты. Но мы-то с вами знаем, что Русь была просто Русью. И не древней. И не киевской. Ни приватизировать ее, ни сдать в архив истории не удастся. Уверен, эту страну еще ждут удивительные превращения. Просто мы не в состоянии их пока представить. 

От Рюрика до Ярослава

До того, как покорить Киев, Русь насчитывала не меньше века своей истории. Первой столицей ее была Ладога на реке Волхов, основанная пришельцами из Швеции — Руотси.

Я сам не ожидал накала страстей, который вызвала первая глава моей книги, опубликованная в киевской газете «Сегодня». Людям хочется знать правду. С детства, со школы в их памяти застряли отдельные фразы, вроде «Киев — мать городов русских» (хотя в «Повести временных лет дословно сказано не «мать городов», а «мать городАМ»!), громкие имена князей, вроде Олега или Святослава, и в лучшем случае — одна дата, 988 год, который принято считать официальной датой крещения Руси. Все остальное покрыто тайной и мраком.

Между тем ранняя история Руси полна удивительных открытий, лежащих буквально на поверхности и неизвестных широкому читателю только из-за косности и трусливости украинских историков, служащих не науке, а политической конъюнктуре. Они-то и поддерживают сказку о Киевской Руси, возникшую в Москве только в XIX веке.