Докладывать мне лично! Тревожные весна и лето 1993 года

— Почему «бред»? Я недавно встречался с одними очень умными людьми. Это — молодые ребята, которые очень хорошо «шурупят» в экономике. Некоторые из них работают даже экспертами и готовят разные документы. Их собирают на одной правительственной даче, кажется в Волынском, и они день и ночь там судачат и строчат разные бумаги. Очень головастые ребята! Так вот, один из них говорил, что Россия должна пройти такой же путь, как Германия. На всех, на все сто пятьдесят миллионов ни жратвы, ни шмоток не хватит. Значит, что? Надо сократить население. Всех убогих, неполноценных, разных черномазых и чурок надо… — При этом он сделал жест рукой, не оставляющий сомнения в том, как следует поступить с этими людьми. Но тут же поправился: — Нет, не убить, конечно! Но сделать так, чтобы их стало на порядок меньше!

Собеседник Григория поморщился, демонстрируя свое отрицательное отношение к этим словам. Тот между тем продолжал:

— Если население России сократить вдвое, легче будет обеспечить его всем необходимым. А то расплодились, как в Африке! Эти эксперты говорят, что их поддерживают некоторые депутаты и даже в правительстве…

— Григорий, не о том думаешь! Нам надо решать главный вопрос — внедрять своих людей во власть. И делать это тихо, без шума, не привлекая внимания. А ты со своими… — Было видно, что Михаил Юрьевич пытается подобрать подходящее слово, чтобы не обидеть Григория, — …со своими боевиками лезешь в политику! Ну зачем вы превратили это шествие в бойню? Они бы поорали, помахали флагами и плакатами, да и разошлись бы! А вы спровоцировали столкновение с милицией, довели все до крови! А это может привести только к одному — «закручиванию гаек» по всем направлениям, в том числе в кадровой политике. Это заметно усложнит решение нашей генеральной задачи.

— Вот вы все время говорите «мы», «наши задачи». А кто это «мы»? Вас я знаю. Есть кто-нибудь еще? У вас что, какая-то организация?

Михаил Юрьевич усмехнулся:

— Нет никакой организации. «Мы» — это люди, способные видеть перспективу, прагматики, готовые прийти на смену но любому случаю впадающим в истерику членам Верховного Совета, этим болтунам из Белого дома, бывшей партийной номенклатуре, маскирующейся под демократов, и новым чиновникам, не имеющим никакого представления об управлении государственной машиной. «Мы» — это профессионалы, которые могут одновременно решать сразу две задачи — грамотно управлять и стать классом собственников, что и обеспечит устойчивость всей системы. Понял?

— Не очень!

— Гриша, тебе это и не нужно! В общем, больше без моей санкции не ввязывайтесь ни в какие политические акции. Через неделю будет День Победы. Там опять намечается шествие, которое может привести к столкновениям коммунистов с милицией. Чтобы никаких провокаций! Понял? Пусть они сами разбираются друг с другом! А у нас свои задачи. Мы — решаем вопросы формирования системы управления, вы — помогаете нам в этом, находитесь в состоянии готовности к действиям, тренируетесь…

— Михаил Юрьевич, ну хотя бы «бабульки» подбросьте!

— Что?

— Денег, говорю, немного дайте, чтобы тренироваться.

— Так я же на прошлой неделе передавал через нашего человека.

— Маловато что-то! Траты большие! Пионерлагерь, который вы нам купили, приводим в порядок. Тир там делаем.

— Ладно, Гриша, послезавтра присылай кого-нибудь из своих. Поможем! Только ты не забывай, что я тебе сказал. Будь готов действовать, но не ввязывайся в авантюры!

— Понял, — без особого энтузиазма ответил Григорий.

3 мая 1993 года, понедельник, вечер

Москва. Смоленская площадь.

Старинный особняк

Этот миниатюрный зал-салон в наибольшей степени располагал к уединению, доверительному разговору и общению. Он именовался библиотекой, хотя в нем находилось всего два книжных шкафа, за стеклами которых угадывались очертания дорогих корешков. В центре стоял небольшой овальный столик из элитных пород дерева, который с трех сторон окружали мягкие диваны с цветастой обивкой, а с четвертой — в стене был встроен камин из темного с прожилками мрамора, но обеим сторонам которого стояли невысокие двустворчатые тумбы. Интерьер дополняло большое зеркало в резной багетной раме, пара эстампов да старомодные торшеры с абажурами кремового цвета. Впрочем, обращали на себя внимание и миниатюрная скульптура, изображающая первого президента Соединенных Штатов Джорджа Вашингтона, да маленький звездно-полосатый флажок на металлической подставке.

В салоне библиотеки разговаривали двое мужчин — один худощавый в строгом костюме-тройке, говорящий с заметным акцептом, другой — совершенно безликий человек в дорогом, ладно сидящем костюме, больше молчаливо слушавший своего собеседника. Это была встреча одного из высокопоставленных дипломатов, сотрудника американского посольства Харриса, и уже известного нам Михаила Юрьевича.