Докричаться до мира

– Двое, да? Капитан и учитель. А ты вроде про одного говоришь.

– Сидда первая поняла. Все, кто смотрит глазами, видят двоих. Волка и человека. А я – душой – вижу одного. Полагаю, он самый настоящий айк. Так что никуда мы не денемся, вернемся, и он знает.

– Капитан и учитель, – недоверчиво кивнул Эл. – Ты его давно слышишь?

– Он погиб в Гнезде, – вздохнул Лайл. – Наверное, это трудный путь, от насильственной смерти жалкого тела, вмещающего лишь малую часть его души, к тому состоянию, новому, в котором его станет возможно звать Великим драконом. Он идет. Точнее, постепенно осознает себя в новом состоянии. Первый раз он по-настоящему очнулся, когда помог Йяллу крикнуть и позвать Релат. Я тогда еще не умел понять всего. Второй раз я его услышал, когда Великого звали Йялл и Сидда, чтобы вас с Дедом вытащить. Но и теперь он еще далеко. Мы улетим, будем жить в том мире, готовить экспедицию, учиться. Вернемся, выстроим новый поселок. Он как раз доберется сюда. В явь, так это называет Ника. Начнет обустраивать Хьёртт осознанно. Риан сказал, у тебя надо вытребовать шары знаний с общими идеями – его и Хиннра – по восстановлению жизнеспособности Хьёртта.

– Хранились у меня в сейфе. Их кое-кто очень искал, и я передал в более надежное место. Шаманам Тимази. Говорят, и оттуда пытались забрать, и один похититель даже выжил, дает показания. Ничего не скрывает, редкий для айри случай, – Эл рассмеялся. – Ему объяснили, что тигры хотят кушать регулярно.

– Обязательно познакомлюсь с этим Тимази, – благосклонно кивнул Лайл. – А пока – время есть, мы можем улететь спокойно. Ждать здесь нас станут куда позднее, мы успеем в срок. Пока разберемся в замыслах Великого, начнем строить свои скромные планы… Не с пустыми же руками возвращаться. Лет пять уйдет, а то и больше. Но я не допущу, чтобы душа этого мира чувствовала себя одинокой.

– Зато ты будешь на Релате одинок без него.

– Я? – Лайл покачал головой. – Ты же знаешь, я собираюсь жениться. Да и стая мне покоя не подарит. А вот ты будешь без него чуть-чуть грустить. Не особенно, Ника не даст, да и дел много. Но он вам с Дедом отдал очень много, чтобы удержать в мире. И это славно, ты с нами, можешь устроить все наилучшим образом для нового поселка. Так что сиди, слушай и делись. Возвращай долг. Йялл отдал тебе кровь, а наш Великий – кусочек души, жизненную силу. Поэтому я знаю, мой народ не вымрет и не затеряется на Релате. У нас есть дом. Это, если хочешь знать, окрыляет.

Эл задумчиво улыбнулся. И стал снова смотреть, как растекается в пыли загадочный за-фиолетовый свет последней луны, такой странный и неописуемый словами людей и айри. Проникающий в верхние слои потрескавшейся сухой почвы Хьёртта, позволяющий видеть ее почти прозрачной. Очень давно, – он теперь не только знал это из прочитанных еще на Релате трудов Юнтара, Хиннра и прочих, но и ощущал, – нечто чудовищное и опасное поразило этот мир. Оно обеднило атмосферу, лишив возможности наполнить легкие. Опалило кожу, сломало хребет единого магнитного поля. Оставило по себе память – четыре спутника.

Мир умирал, непригодный для жизни. Долго, мучительно и страшно.

Но теперь у него снова есть душа. И есть свой народ – волвеки, умеющие выживать в невыносимом холоде пустыни, под жеским облучением, которое Хьёртт пока почти не может гасить, в редкой отравленной атмосфере, негодной для нормального дыхания. Не просто выживать: признавать этот мир родным домом и лечить. Одна снавь Релата может одолеть черный мор. Несколько – остановить ураган или создать на месте пустыни пригодный для жизни людей климат. Волвеки все имеют дар. Они жизнелюбивы, активны, безмерно влюблены в свой Хьёртт и упрямы. И у них есть вожак, Первый.

Эл снова улыбнулся. Потребуется чудовищно много времени и сил, а про ресурсы и технологии пока лучше даже не думать. Но этот мир будет жить. И он, попавший в должники к Великому, приложит свою лапу. Академия богата, а он декан, и весьма опытный в грызне без когтей, да и с когтями тоже. При его жизни, очень короткой, всего не восстановить. Но создать основу он успеет. Это будет большое и важное дело. Настоящее, главное. Говорила ему старшая Ника – найдешь еще, для чего и для кого жить. Тогда и станет мир цветным. Теперь он нашел.

Утром полупрозрачный матовый памятник занял свое место.

Волвеки стояли, восхищенно наблюдая игру света в материале. Фигуры, кажется, жили и даже двигались. С их появлением пустыня перестала смотреться пустой.

Лайл довольно кивнул и рявкнул, требуя возвращаться на корабль. Он изволил явиться на церемонию в шкуре, использовал последнюю возможность подышать скудным воздухом Хьёртта, запомнить его запахи, ощутить ветер. Наполнить желтые волчьи глаза сиянием восхода, нестерпимым для людей, вынужденных надеть темные фильтры.