Докричаться до мира

– Ожидаемо, – кивнул он. – Релату я полетные данные сбросил, им пока не до нас, ссорятся. Столько больших людей в одном месте, а каково опоздавшим, они уже на подлете… «Птенца» я вывожу на скорректированный курс. Рябь на новом курсе будет сильная, то есть связи – никакой, отозвать нас они не смогут. Заход на удобную высокую орбиту я прикинул, нам надо с полсотни витков, а то и больше, чтобы рассмотреть их купол. Древние айри должны были выбрать место, подобное их любимым предгорьям по расположению. К тому же я оценил положение планет на момент Крика и вероятную зону его зарождения. Мирок так себе, не больно уютный, сезонность фактически ноль, зато суточные перепады впечатляют. Я все посчитаю еще раз для контроля. Может, выскочит пара подвижек по орбитам, на это остатков топлива хватит. И там должен быть корабль, Ника. Они точно не вернулись, хоть кто-то из нас знал бы и не смолчал. Хьёртт хранит наш древний корабль на своей поверхности – или его обломки на орбите.

– И ты явно устроил полет в расчете на целый и невредимый. Есть причины? Мне слишком уж нравится первый вариант, с действующим кораблем.

– Мне тем более, капитан, – он помялся, очередной раз нехотя выдавая тайну родичей. – Есть старейшие айри, которых я опросил по проекту «Технобог», и они явно солгали. Знаю, в чем, и полагаю, верно догадываюсь о причинах утаивания правды. В общем, там должен быть корабль, откуда иначе взяться волвекам? Мы с Лиммой на него и рассчитывали, затевая все. И спешили. Я очень не хочу, чтобы на Хьёртте оказались чуть позже другие люди и, хуже того, другие айри. На Ялитэ и так постоянно давят, за него не более трети от нашего общего числа. Это очень неприятная тема… Иди, вздремни. Я разберусь с курсом – и тоже отдыхать.

Я покладисто кивнула и пошла. Тихушник, как все долгожители, хоть столько выдавить из него удалось. Ничего, попозже дожму. Рябь догнала в коридоре и накатила мерзостью. В голове закопошились вязкие нудные мысли.

Последнее время у нас появилось много книг о будущем. Там гордые капитаны стоят на мостиках могучих космических фрегатов и смотрят в загадочную и манящую звездную даль. Героические, седовласые. Мои волосы светло-пепельные, я вполне подхожу. Но – увы, у них стереоэкраны, объемный модельный мир, хрустальная прозрачность обзорных площадок… Ага. Везет же героям! «Птенец» врожденно слеп, ни намека на иллюминатор или приличный большой экран. Датчики, камеры – такое есть. Вижу я при взлете и посадке очень многое и благодаря его возможностям, и своему чутью. Но вот сейчас до слез обидно: постоять бы на мостике, которого нет, и глянуть вдохновенно и задумчиво в звездную даль.

Стоп, это рябь давит.

Подышали, успокоились, насмотримся еще. Вон, фильмы есть, там даль качественно прорисована. Скажи спасибо, без невесомости рейс. Вот бы пришлось с Хо возиться – подумать тошно.

И снова о тошноте… Каково сейчас внизу, на Релате, моей наставнице? Не зря она хотела свалить с нами!

От запрещенного воздействия госпожи Энзи уважаемые люди и не-люди уже отошли и теперь шало соображают, на что они сгоряча согласились. Сколько стоит «Птенец», кто даст ресурсы на второй, почему все кивали и не спорили? Кто утвердил наш дурацкий экипаж? Есть ли у декана… опять запамятовала… ага, Пэйлитаринэллара, они уж точно не произнесут, хоть какой заместитель и чего этот заместитель стоит? На чем мы собираемся перемещаться по Хьёртту, если сядем вопреки плану? Надо ли сообщать об экспедиции во всеуслышание, или до поры сведения целиком засекретить? Как тогда засекретить взлет, дело-то шумное! Вопросы хоть завтра можно выпускать толстыми книжными томами, но увы, – ответы к ним не прилагаются вовсе. Ох и веселый у них ужин в Академии! Почти семейный: Ялитэ на первое, львица на второе. Я, сидя за столом Круга, успела скосить взгляд в выкладки Эла. Шансы стартовать и добраться до места – менее пятидесяти процентов. Вероятность возвращения первого экипажа в случае посадки – ниже достоверной погрешности. Это позитивный прогноз, кстати. Но в моей семье все везучие. А прогноз не вполне точный, он и им недоговорил очень многое.

Риан сейчас наверняка спешит к Лимме, ей совсем худо. Такое страшное и невозвратное, как полет практически без надежды на выживание, решить в одиночку непосильно тяжело. Эла она с детства знает и уважает, меня любит как родную. И винит себя до сих пор за гибель подводного корабля, ушедшего восемнадцать с лишним лет назад во впадину океана вместе с моей семьей. Энзи тогда одна настаивала на смене сроков и негативном прогнозе по чутью, но ее не послушали. Львица запомнила, что в критических случаях просить нельзя. И рассчитывать на понимание не стоит. Надо давить и вырывать, брать когтями, зубами, весом. Как сегодня.