Докричаться до небес

— Я не знаю, подойдёт или нет, — произнес он, вернувшись и расстегнув молнию на спортивной сумке, — Но мне сказали, что такие берут только настоящие профессионалы. В общем… Это вам, Владимир Дмитриевич, — Фил протянул большую коробку моему отцу, — Ольга Васильевна, — маме досталась коробка еще больших размеров, — Ромыч, — последняя коробка перекочевала к моему брату, а потом из бокового кармашка появился небольшой конверт. — Я подумал, что тебе это точно понравится, Ангел.

Я быстрее всех раскрыла свой подарок и завизжала от счастья — два билета на Бали, и на них наши имена:

— Фил! Ты сумасшедший! — повиснув на его шее, завопила я. — Это правда?

— Ага. Готовь купальник, Малыш.

— Ура!!!

— Господи, Филипп, зачем было так тратиться? — выдохнула мама, доставая какой-то навороченный миксер. — Это же просто… Бог мой… Вова, ты только посмотри.

— Я сейчас малость не в том состоянии, Оль… Это же оригинальный “Yaxell”? — спросил папа и, когда Фил кивнул, закашлялся. — Мать моя женщина… Филипп, это слишком…

Один только Ромка никак не мог что-то сказать — сидел на полу с раскрытым ртом и непонятной фигней с педалями в руках. Лишь по глазам можно было догадаться, что подарок Фила шокировал его не меньше родителей.

— Мне сказали, что в “Скай” встанет идеально, но если не подойдет, то можем обменять, — сказал Фил.

— Ты точно псих, — просипел Ромка. — Вам с мелкой вдвоем в дурку нужно.

— На “Скае” отвезешь. О`кей?

— Ага…

Глава 30. Фил

— Марк, ты же знаешь, что я не люблю, когда ты так делаешь.

Мама хмурится и ждет, когда отец все же опустит фотоаппарат, вспыхнувший ярким светом. Она очень красивая, но почему-то ругает папу. И мне непонятно почему. Я бы тоже ее фотографировал. Особенно ее улыбку. Обязательно буду это делать, когда вырасту. И еще спрошу, почему она не любит фотографироваться, только сперва посмотрю, что лежит в этих коробках под елкой. Я поднимаю первую и трясу, прислушиваясь к звукам внутри и пробую угадать, что там лежит. Наверное, машинка на радиоуправлении. Та, черная, которую мы смотрели в магазине. Она классная, совсем как папина, и я откладываю подарок в сторону, чтобы открыть попозже. Беру другой, поменьше, снова трясу у уха, а мама смеется:

— Зайчонок, ты разве не будешь открывать свои подарки?

— Буду, — киваю я, перекладывая цветистые коробки из-под елки перед собой в ровную линию. — А почему их так много?

— Просто Дедушка Мороз прочитал твое письмо, которое мы писали. И я же тебе говорила, что он хорошим деткам приносит самые лучшие игрушки. Помнишь?

— Ага. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь… — считаю я, водя пальцем над подарками и смотрю на маму с удивлением, — Мама, я столько не просил. Наверное, он ошибся и оставил у меня подарок для другого мальчика. А как он будет без подарка?

— Глупенький ты заяц, — смеется она в ответ, опускаясь рядом на пол и взъерошивая мне волосы. — Ты же весь год был таким хорошим мальчиком: помогал мне мыть посуду, слушался, кушал кашу утром. Дед Мороз все это видел.

— Да? А папе он тоже принес подарок за кашу?