Доктор. 2.

– Принимается, – бурчит Бахтин и выуживает из нагрудного кармана джинсовой рубахи телефон.

– Ало? – после второго гудка отвечает его абонент. Телефон стоит на громкой связи, потому всё слышу и я.

– Кузнец, ты мне срочно нужен. – бурчит Бахтин. – Можешь приехать прямо сейчас? Вот в эту минуту?

– Ты где находишься? – не удивляется его абонент.

– НОВАЯ КЛИНИКА, у Нового Моста, вход в акушерское отделение. Лавочка перед входом.

– Жди. Я в машине. Три минуты.

Через три минуты из потрёпанной, но бодрой старенькой «субару», затормозившей возле нас, выходит сорокалетний мужчина и быстро подходит к нам.

– Знакомьтесь, – хмурясь, кивает Бахтин. – Хотя вы заочно знакомы и даже по телефону разговаривали. Майор Кузнецов – Александр Стесев.

Кузнецов протягивает руку. Жму.

– Неожиданно. – Кузнецов выглядит озадаченно. – Что стряслось?

– Для меня – ещё более неожиданный поворот. – присоединяюсь к Кузнецову. – Олег Николаевич, не поясните? Мне трудно быть до конца откровенным, пока я не понимаю подоплёки.

– Кузнец – единственный из моих более-менее близких знакомых, который сечёт в розыске. – начинает объяснять Бахтин, повернувшись ко мне. Кузнецов с интересом слушает. – И умеет при этом держать язык за зубами. Который дух Закона уважает больше буквы. Что в данном случае полезно. Ну и, твой случай – у него не первый. Однажды мы пересекались при аналогичных обстоятельствах. Когда дух закона противоречил букве.

– Было дело, – чему-то рассеянно улыбается Кузнецов. – Так что у вас стряслось?

Бахтин в пятнадцать секунд вываливает Кузнецову ситуацию. Тот ни секунды не раздумывает:

– Обстановку уяснил. Первое. Задачи. Бах, какая самая первая?

Бахтин молча показывает указательным пальцем на меня.

– Девочка на спортплощадке. – говорю. – Оказать помощь.

– Сколько времени прошло?

– Около сорока минут в сумме.

Кузнецов кивает и набирает какой-то номер:

– Коля, ты на тумбочке?

...

– Можешь мне полицейскую сводку по городу и области качнуть прямо сейчас, сюда?

-...

– Спасибо.

Бахтин звучно хлопает себя ладонью по лбу.

– Та-ак... Ну вот. Звонок на центральный пульт...м-м-м...чуть меньше получаса назад. – сообщает Кузнецов, листая что-то на экране. – Анонимно, хе-хе. Запись голоса есть, но не факт, что установят: на ВЦ у ментов техника давно этого не решает, сталкивался... Полиция была на месте через три минуты и вызвала скорую. Скорая прибыла двенадцать минут назад, пострадавшая увезена в ЦГКБ. Со жмурами сейчас работают.

– Кажется, помощь девушке неактуальна, – смущённо тру шею. – Ну давайте теперь со мной разбираться. Что и как правильно.

– Снова тот же вопрос: какая стоит задача? – спрашивает Кузнецов, глядя на Бахтина.

– Проверить, правду ли он говорит, – бурчит Бахтин.

– Проверили. Правду. – говорит Кузнецов, не отводя взгляд от Бахтина.

– Шутишь? – подымает бровь Бахтин.

Вместо ответа, Кузнецов подносит экран телефона к глазам Бахтина. Я тоже заглядываю через руку. На экране – фотографии крупным планом этих троих, с рисунками, выполненными синими чернилами на глубоких слоях кожи. На руках, груди, спине. Они одеты в майки, потому фрагменты рисунков чётко видны на фотографии.

– Бахтин, фото и видео отчёты всеми патрулями уже давно качаются на ВЦ. – сообщает Кузнецов. – Уже месяца три как. Это ты просто от уголовного процесса далеко – и не пересекался.

Бахтин долго рассматривает экран телефона Кузнецова, потом говорит:

– И правда, колоритные персонажи.

– Ну. Теперь ты мне скажи: будут его искать? – Кузнецов тычет пальцем в меня.

Виснет секундная пауза, Бахтин качает головой, как гравитационная игрушка.

– Девочка всё опишет. Их опознает. Ну, в морге опознает... – поправляется Кузнецов. – Если он – тычок пальцев в меня – сейчас врёт и изнасилования не было, ты ж его через три часа снова встретишь! Только он не врёт...

– Да вряд ли чтоб его искать сломя голову кинулись, – продолжает качать головой Бахтин.

– Вот и я о чём. Теперь ты мне скажи,– поворачивается Кузнецов ко мне. – По какой дороге ты в этот парк шёл?

– Через ботанический сад. А в ботанический сад – по Космонавтов.

– Всё. Не «выводится». – кивает головой теперь Кузнецов. – Камер на маршруте нет. Лицо его нигде на маршруте не светилось. Свидетели были? – снова поворачивается он ко мне.

– Девочка без сознания. Людей в радиусе пятидесяти метров точно не было, а дальше я не чувствую... – отвечаю откровенно.

– А дальше и не надо. Ты попробуй опиши человека с тридцати метров среди ночи... – продолжает что-то листать в телефоне Кузнецов. – Если разглядишь... Стопроцентный «висяк». Ну, ментам «висяк». Как именно ты их... ?

– Одного – виском об трубу.

– Рука где была?

– На противоположном виске. Гематом не было, если вы об этом...

– Какой образованный мальчик, – сверлит меня взглядом Кузнецов. – Дальше?

– Второго – в кадык. Отёк. Асфиксия.

Кузнецов медленно хлопает два раза в ладоши:

– Про третьего даже спрашивать боюсь.

– У третьего какое-то шило из отвёртки сделано было. Третий себе это шило в глаз вогнал. Вы поняли,– смотрю Кузнецову в глаза.

Кузнецов хихикает, потом морщится, потом поворачивается к Бахтину: