Доктор

Доктор пришёл в себя. Удар куском скалы, который пробил бы череп даже дахорачу, его вывел из строя на считаные минуты. Даже маска не пострадала.

— Ваше непослушание неприемлемо. Столько сил было потрачено, столько времени…

— Приношу извинения за всех.

Я вскинул оружие и выстрелил, передёрнул затвор и выстрелил вновь. Остальные таны поддержали меня огнём, но всё оказалось тщетно. Пули просто плющились и отскакивали от едва колебавшейся ткани плаща. А потом сквозь неё выглянуло два устрашающих серпа.

— Вернитесь на свои позиции, либо я отрублю вам ноги и сам расставлю по местам.

— Себастина! — воскликнул я, перезаряжая оружие.

Моя горничная могла крошить кулаками бетон, ломать хребты быкам, выдерживать множественные ранения и двигаться с невообразимой скоростью, поэтому я решил дерзнуть. По приказу она схватила два мачете и бросилась на врага с намерением открыть нам его внутренний мир, но была сметена небрежным взмахом руки, отлетела в сторону и замерла на чёрном камне в жуткой неестественной позе. Эхо её боли чуть не лишило меня чувств.

— Я сказал: встаньте на свои места!

— Прорывайтесь через пиратов, у вас есть шанс. Я задержу его. — Эл'Нариа поднял клинок и выступил вперёд.

— Кем ты себя возомнил? — Я направил на Доктора штык-нож. — Как говорили у нас в дивизии "Сангуашлосс": "Спиной к спине и до конца!"

— Звучит глупо, но почему-то, воодушевляет, — хмыкнул Палахас эл'Хопран.

Каждый понимал, что мы столкнулись с силой непреодолимой, бесконечно более могущественной и опасной, чем мы сами, но бежать было бесполезно, а раз так, благородным танам не следовало метаться в отчаянии. Живи с достоинством и принимай смерть также.

— Мне приятно ваше единство, — проскрежетал Доктор, надвигаясь, — но неприятно то, на что вы меня толкаете.

Пули всё также не причиняли ему беспокойства, серпы хищно поблёскивали, а буркала пылали всё ярче, но наступление вдруг оборвалось, когда в небе разнёсся далёкий раскат грома. Руки Доктора опустились, лезвия исчезли.

— Можете идти.

— Что?

— Я сказал, тан эл'Мориа, что вы можете идти. Вы все. Времени больше нет. Мой старый визави уже почти здесь.

Небо, дотоле восхищавшее видом полной луны и россыпью звёзд-бриллиантов, затянули откуда-то взявшиеся тучи, и в раздувшемся их чреве грохотал гром, вспыхивали молнии. Очередной раскат громыхнул как мортира над ухом, и ослепительный разряд небесного огня ударил в землю между нами и Доктором. Я чудом успел закрыть глаза, но всё равно не сразу потом обрёл зрение. Высокая фигура стояла на том месте, она вся светилась от переползавших по телу, словно змеи золотых молний. Длинные волосы от электричества выпрямились, сделав хозяина похожим на огромный одуванчик, но отчего-то это не выглядело особенно комичным. Над смертью не смеются.

— Бриан, я не опоздал? — спросил несуразный тан.

— Что тебе нужно, эл'Ча?

— Что мне нужно? Я тут спасти вас пытаюсь.

— Мы не нуждаемся в спасении! — гордо и спесиво заявил ингриец, словно позабыв, что новоприбывший не был представлен.

— Оно и видно, тан эл'Нариа. Уходите на правый рог, там вас будут ждать. Я думаю. Доктора беру на себя.

— Нам придётся серьёзно поговорить, Золан.

— Верю, верю, от тебя ведь не отвертишься.

Золотые молнии собрались со всего тела несуразного тана в ладони и затвердели в виде ослепительных трескучих клинков. Доктор вновь проявил свои серпы и мне, пересиливая сильнейшее любопытство, пришлось заставить себя идти. Взяв на руки Себастину, которой здорово досталось, я двинулся прочь, и остальные таны потянулись за мной. Эл'Нариа колебался, его пресловутая гордость требовала одного, здравый рассудок, — другого, а лидерский инстинкт, — третьего. В конце концов, именно инстинкт победил, и феодал вновь возглавил группу, которую теперь считал своей.