Доктор 4

— Ну, если собираешься в медицинский, то литература и история тебе действительно ни к чему… Ладно, смотри, есть такой вариант. Это, конечно, не мой уровень, но если у тебя в твоём лицее будут какие-то барьеры, скажи. — Роберт Сергеевич задумчиво смотрит на тарелку с салатом. — Я не помню, как там с экстернатом, но у нас в НИШе я наверняка это всё решить смогу. На золотую медаль не рассчитывай, но сам экстернат принципиально решу. Быстро решу, — добавляет он через секунду.

— Спасибо большое. — Такой запасной вариант во многом развязывает мне руки. — Я вначале попробую сам, оно и для тренировки в жизни полезно. Как учебно-тренировочное упражнение. Если же вдруг упрусь в эффективность своих действий, тут же обращусь к вам. О переводе в НИШ.

— Договорились, — кивает отец Лены. — А про учебно-тренировочные упражнения откуда услышал?

— Так всегда знал. После тренировок на полигоне СОП.

— А-а-а, точно…

* * *

В Дубае, пользуясь возможностью неограниченного пребывания в БУРЖ АЛЬ АРАБ, мы, по настоянию Лены, задерживаемся ещё на несколько дней.

Котлинский, узнав от меня по телефону все без исключения наши обстоятельства, на удивление легко входит в положение:

— Хорошо, оставайся. В принципе, главное, по онкологии всё же обратимо? Пауза нас назад не сильно отбросит?

— Вообще не отбросит, я же сделал заделы. Да и организм сам по себе борется, а когда ему ещё показали… давайте не по телефону.

* * *

По возвращении домой, самым первым делом по приезде из аэропорта честно "сдаюсь" Саматову и Арабу. Звоню им из аэропорта и прошу подъехать.

Они забирают меня из дома через два часа и везут на базу, где всё в том же кабинете, после стандартных ритуалов общения с камерой, без купюр рассказываю им все события.

— Это ты мощно там выступил, — присвистывает в удивлении Араб. — Повезло, что тамошние суды не бюрократы.

— Меня в суд никто и не звал. — И дальше рассказываю о шапочном знакомстве с эмиром.

После чего добросовестно сообщаю про инсульт противника в бою.

Араб с Саматовым переглядываются, после чего Араб придвигается ближе:

— А у нас же тут ничего не получалось прошлый раз?

— Я смог считай разово, в стрессе, на пике величайшего страха: беременная жена в коридоре, стволы вот-вот расчехлят и палить начнут. Их восемь человек. И у меня из оружия — только самое главное, из твоего анекдота, — смотрю Арабу в глаза.

— Это что там самое главное? Какое оружие? — подключается к беседе Саматов, вопросительно глядя на нас.

— Интеллект и Устав, — отмахивается Араб, обращаясь затем ко мне. — А повторить ещё раз сможешь? Как оно вообще произошло?

— Знаешь, я думал об этом, — не вижу смысла от них хранить какие-то секреты. — Араб, вот ты сможешь сам себе ногу зашить? Без наркоза, в боевой обстановке?

— Я не знаю, у меня болевой порог низкий, — признаётся Араб, подумав пару секунд. — У Северных Соседей есть один весёлый полковник. Широко известный в узких кругах. Вот он может. Технически реально, но номер не сказать чтоб тривиальный, не сказать что всем по силам, и не сказать что на каждый день.[3]

— Вот представь, что так себя зашивать надо всё время, пока тренируешься. — Поясняю Арабу и Саматову свои личные ощущения в момент того инсульта. — Оно мне надо? Такой ценой нарабатывать достаточно паразитный и бесполезный лично для меня навык? И, кстати, сразу. Давай вместе вычислять: как изменится психика? Если человек из-под палки вынужден так себя насиловать ради чужих интересов? Тренировка, ещё раз, крайне неприятна и очень болезненна.

— Ты говоришь, крайне неприятные ощущения? — задумчиво повторяет за мной Араб, что-то рисуя.

— На уровне физической боли. Очень ильной физической боли, только на уровне мозга. Не тела или нервной системы. Не знаю, как пояснить. — Смотрю ему в глаза. — Если бы не Лена с Аселей сзади, вообще бы так делать не стал. Это был исключительно экспромт, в стрессе, причём как будто мозги сработали интуитивно, без участия сознания. И мои личные ощущения были крайне неприятными. Повторять категорически не намерен.

Ещё через пятнадцать минут расспросов Араба, которые внимательно слушает и Саматов, определяем для себя (я об этом как-то не задумывался):

в моём случае, алгоритм такого воздействия, судя по конкретному разовому опыту, делится на два этапа. Первое — диагностика. Проще всего испортить то, что у конкретного человека и так барахлит. Например, спровоцировать инфаркт у того, у кого и так предынфарктное состояние. Или инсульт у аналогичного. Или оторвать тромб в вене у того, у кого он и так образован.

Второй этап — непосредственное внесение угнетающих изменений.

После определённого анализа, прихожу к выводу, что в коридоре мне сказочно повезло, что всё сработало. Либо, стресс действительно открывает невиданные ресурсы. Однако управлять этим осознанно, с моей точки зрения, нельзя.

— Ну хотите, давайте меня на приборе об этом же расспросите, — предлагаю. — Чтоб убедится, что я говорю правду. Я не возражаю. Тем более, сам к вам пришёл.