Доктор Аддер

– Интересно, какие вкусы у малыша Лайла? – продолжал размышлять вслух Аддер. – Наверное, смазка K-Y, но если его родители воспитали в достаточно старомодном духе, то смегма и все такое. Не пробовал подсластить впечатления своему сладенькому?

– Заткнись, – бросил Паццо. – Знаю я тебя, доктора Аддера, последнего гомодевственника на планете. Думаешь, ты вправе этим гордиться, угу?

– А ты последний, кому стоило бы сейчас стыдиться. Не так много вас, любителей сладенького, осталось. Как хорошо, что я не гей.

– Завали матюгальник.

С изумившим Паццо проворством Аддер перемахнул через стол, на котором лежало тело девушки, сбил ассистента с ног и утвердился коленями на его груди.

– Ах ты пидор гнойный, – протянул он с дружелюбной улыбкой и угрожающим жестом приблизил к лицу Паццо лезвие скальпеля.

– Господи, – Паццо попытался отстраниться. – Ты сдурел? Чем ты нынче ночью накачался?

Аддер отшвырнул скальпель и поднялся.

– Пустое, – ответил он с почти детской обидой в голосе. – Просто адреналин зашкаливает, и не более. Сам знаешь.

Паццо привстал, хватая грудью воздух, потом кивнул.

– Ага, – выговорил он, – знаю.

«Я ведь просто хотел его поддразнить, – подумал он. – Чтоб он перестал меня задирать».

– Послушай, – начал Паццо, тщательно выбирая слова, – может, тебе все еще охота прикалываться, но я вымотался до чертиков. Я домой бы лучше пошел. Мне спать хочется.

Аддер поднял с пола инструмент и занял свое место на другой стороне операционного стола.

– Паццо, дорогой мой, – протянул он, пока его тонкие пальцы в почти автоматическом режиме возобновляли работу, – я тобой очень горжусь, но… начинаю задаваться вопросом, а из того ли ты теста, какое нам здесь, в ЛА, требуется.

На его губах возникла ехидная улыбка.

«И мои кости с ним согласны», – подумал Паццо, которого захлестнула почти что смертельная волна усталости, зверской, точно из самого ада. Он продолжал наблюдать за показаниями аппаратуры, но из-за усталости боковое зрение уже размылось.

Хозяин киоска гамбургеров, именуемого «ГОРЯЧЕНЬКОЕ ДЕРЬМО ОТ ГАРРИ», стоял, сложив мускулистые открытые руки на грязном прилавке, и наблюдал за движением толпы вдоль Интерфейса. «В известном смысле, – думал он, – я на этой улице не менее важная шишка, чем доктор Аддер. Он выполняет свою работу, я – свою: мы оба режем мясо и сшиваем, размораживаем и готовим». Он подцепил пальцем одну из фирменных бумажных салфеток, на которой значилось: «ГОРЯЧЕНЬКОЕ ДЕРЬМО ОТ ГАРРИ! ЗДЕСЬ ХАРЬЧУЕТСЯ ВЕСЬ ИНТЕРФЕЙК». Салфетки для киоска печатал на старом принтере какой-то придурковатый обитатель Крысиного Города – и, конечно же, не обошелся без ошибок. Принтер откопали в подвалах ЛА, там же, откуда появлялись все здешние благословенные активы, не исключая замороженного мяса для гамбургеров.

– Так откуда это название? – допытывался мальчуган по ту сторону прилавка. Перед ним валялись крошки и ломтики жира.

Хозяин киоска игнорировал его приставания, решив, что мальчишка сам отвалит. «Молодое мяско, – размышлял он, мысленно каталогизируя женщин своей улицы. – И старое мяско. Одноножки, двуножки и прочие. Самое разное мяско». Ему нравилось так их называть – этот термин подразумевал если не бездушность, то по крайней мере сексуальную подчиненность. Он мысленно покатал слово на языке, за резцами и на кончике губ, словно незримую жемчужину. «Живое мясо. Замороженное мясо. Аддер кроит мясо, я крою мясо; он посылает ко мне за гамбургерами, я посылаю их к нему, а они возвращаются ко мне за прилавок харчеваться. И хоть бы раз Мокс про меня по ящику рассказал!»

– Я спрашиваю, откуда взялось название?

Хозяин киоска устало вскинул на юнца взгляд. Он не встречал этого парнишку раньше и исполнился подозрений.

– Какое название? – уточнил он.

Мальчишка ткнул пальцем в неоновую вывеску.

– А тебя как звать? – спросил хозяин киоска вместо ответа.

– Эдгар.

– Сколько тебе лет?

– Ну, восемнадцать, конечно. А какое твое собачье дело? – огрызнулся мальчишка. Он был явно под кайфом, скорее всего каининовым, и полагал, что лучшая защита – оскорбление.

– Да так, – холодно откликнулся мясник, – ничего особенного. Просто я тебя раньше тут никогда не видел.

– Я тут раньше никогда не ел, – объяснил мальчишка, глядя на него исподлобья.

Внимание хозяина киоска вроде бы отвлеклось, а мальчишка принялся продумывать оптимальные маршруты на случай бегства. Но не успел он соскользнуть с пластикового табурета на тротуар, как полицейский, среагировав на поданный украдкой сигнал мясника, сгреб мальчишку за шиворот.

– Ах ты гондон штопаный! – завизжал подросток. Полицейский молча поволок его к машине, в которой мальчишке предстояло проделать обратную дорогу до округа Ориндж.

– Приходи на следующий год, как подрастешь, – посоветовал ему хозяин киоска, аккуратно сворачивая полученную от копа хрустящую банкноту. Сунув деньги в карман забрызганного фартука, он ощутил прилив мимолетной тоски. «Я не в эфире, – подумалось ему. – Я не такой, как большие шишки, Аддер и Мокс. Светила двойной звезды, вокруг которой мы все крутимся».