Доктор Ахтин. Бездна

Капитан Ильюшенков внезапно подумал о том, что слишком много везения у маньяка-убийцы. Или в этом виноваты они, те, кто охотится на него. Сами о том не подозревая, мы даем ему шанс, которым он пользуется. Фортуна всегда благосклонна к тому, кто ищет выход из безвыходной ситуации.

Тогда возникает вопрос — что он сделал не так, когда задержал преступника рядом с санаторием? После удара по голове, Парашистай казался беспомощным и не способным к сопротивлению. Они погрузили его в автомобиль, причем, он сам проверил, как закрыты дверцы. А вот были ли у Ахтина наручники на руках?

Капитан споткнулся об ветку, но не замедлил движение. Неожиданная мысль застала его врасплох. Он не мог вспомнить, надел ли он наручники или убийцу просто закинули в машину? Когда прошлым вечером он писал рапорт, то этот нюанс даже не возник у него. Что было бы, если бы у Парашистая на руках были наручники, когда произошло столкновение с железнодорожным составом? Смог бы он сейчас быстро бежать по лесу?

Если бы, да кабы…

Скорее всего, ни он, ни сержант даже не подумали надеть на маньяка наручники, тем самым дав ему тот самый шанс, которым он воспользовался.

И еще один вопрос — почему микроавтобус остановился именно на железнодорожных путях? Почему именно там заглох двигатель, и водитель не смог завести мотор? Ни в поле, ни на повороте от санатория, ни вообще где-либо в другом месте, а именно на рельсах? Это игры Фортуны, или какое-то влияние Ахтина на водителя? Почему бы и нет? Он ведь слышал о каких-то необычных способностях доктора. Наверное, надо было внимательно присмотреться к тому, что по этому поводу писал Вилентьев в деле, а он махнул на это рукой, дескать, чушь всё это. После того, как Вилентьев был убит, он получил дело Парашистая и бросился в бой, размахивая шашкой.

Что же, надо признать, что это он, капитан Ильюшенков, виноват в том, что Парашистай снова на свободе. И Удача здесь не причем, — он сделал всё, чтобы маньяк смог выжить и уйти от погони.

— Ну, вот и всё, — услышал капитан голос кинолога. Замедлив быстрый шаг, он остановился на берегу ручья, бегущего в овраге.

— Дальше он побежал по воде. Дориан, конечно, найдет его след, но только когда он выйдет из воды. Вопрос лишь в том, куда он пошел — вверх по течению или вниз?

— Ты же сам говорил, — отдышавшись, сказал капитан, — что он идет на север. Соответственно, если север вверх по течению, значит, он пошел туда.

— А, может, он пытается таким образом сбить нас со следа? Всё это время он специально шел на север, а по ручью пошел вниз, на юг, — сказал лейтенант.

— Может быть, но я думаю, что он пойдет на север, — уверенно сказал капитан, — как показывает опыт, этот ублюдок достаточно последователен в своих поступках. Он в прошлые годы продолжал убивать даже тогда, когда вся милиция стояла на ушах. Он делал то, что считал нужным, невзирая ни на что. Поэтому, если он идет на север, значит, там у него есть место, где он может затаиться на некоторое время. Поэтому, идем вверх по ручью, пока не найдем место, где он вышел из воды, или пока не стемнеет. Мы с сержантом идем по левой стороне ручья. Ты, лейтенант, — по правой.

Когда они снова двинулись в путь, пошел мелкий дождь.

7.

Раннее утро. Я на ногах уже около тридцати часов. Усталость и голод заставляют меня идти медленно. Наверное, нужно отдохнуть, но я пока не уверен в том, что оторвался от преследователей на достаточное расстояние. И хотелось бы найти какую-нибудь пищу.

Ночью дождь прекратился. Мокрые еловые лапы неохотно пропускают меня, не позволяя сохнуть моей одежде. Под ногами мокрая трава и мягкий темно-зеленый мох. Над головой в просветах между деревьями серое небо. Тепло и влажно, как бывает летом после дождя. Судя по запаху, где-то рядом должны быть ягоды. Черника любит такие места — сырые слегка заболоченные пространства.

Да, вот и первые кустики.

Я наклоняюсь и срываю первую черную ягоду. Рот наполняется слюной. Заметив вдали еще кустики, усыпанные черникой, устремляюсь к ним. Помню, в детстве мы собирали чернику специальными приспособлениями — ковшик с торчащей, как расческа, стальной проволокой. Проводишь этим ковшом по кустику, и в нем остаются ягоды и немного листьев.

Я улыбаюсь, складывая двумя руками ягоды в рот.

Я наслаждаюсь вкусом из детства. Там и тогда я был счастлив, как могут быть счастливы дети, живущие простой жизнью, в которой они делают то, что хотят, а не то, что должны.