Доктор Ахтин. Возвращение

— Хорошо. Артем, сделай сегодня.

— Так ведь ночь уже, Иван Викторович! Два часа. Когда я успею?!

— Артем, — повысил голос майор, — пожалуйста. Очень тебя прошу.

— Ладно, ладно, — вздохнул парень обреченно, — сделаю.

Иван Викторович отошел в сторону и задумался. Если сегодня ничего не решится в плане поимки преступника, то завтра сюда приедут следователи из центра. Его отодвинут в сторону, и — не видать ему следующего звания и новой должности еще лет пять.

— Иван Викторович, — услышал он голос и повернулся. Коля, один из оперативников, подошел и сказал:

— Свидетелей нашли.

— Что, даже не одного? — удивился майор.

— Да, мужик на балконе второго этажа вон в том доме курил и видел, как убегал человек в черном облегающем костюме. Говорит, сильно прихрамывал. И там уже на дороге парень въехал боком в остановочный комплекс, хорошо хоть, там никого не было. Говорит, что прямо перед ним на проезжую часть выскочил человек в черной одежде, и чтобы не сбить его, ему пришлось резко тормозить, вот его и занесло. И тоже говорит, что бегущий человек сильно хромал. На правую ногу.

— Очень хорошо. Ну, теперь, думаю, найдем этого урода. Надо оповестить все больницы. Пусть сообщают обо всех укушенных и травмированных. Я в управление, и займусь этим. А ты запиши данные свидетелей и завтра же с утра их ко мне.

И уже в машине он взял телефон и набрал номер.

Мария Давидовна не спала. Разговор с Алиной выбил её из привычной колеи. Она сидела за столом и снова и снова проговаривала свои аргументы в пользу того, что у девушки сработала интуиция и подсознание, и сама же начинала сомневаться в том, что она права. А вдруг у девушки и в самом деле постнаркозные галлюцинации. Это вполне реально. Почему же она так уверена, что у преступника рубец на щеке?

Услышав мелодию «Наша служба и опасна и трудна…», она вздрогнула и торопливо взяла телефон.

— Извините, что разбудил.

— Я не спала.

— Киноцефал снова убил.

— Когда?

— Пару часов назад. И в этот раз он сильно прокололся. Какой-то собачник выпустил овчарку погулять, и та напала на убийцу. Собака погибла, но успела покусать нашего Киноцефала. Двое свидетелей видели, как он убегал, прихрамывая на правую ногу.

Мария Давидовна молчала, обдумывая новую информацию.

— Я что звоню, Мария Давидовна, как вы думайте, будет ли Киноцефал обращаться за медицинской помощью? Если он и правда имеет медицинское образование, то может он сам сможет справиться с ранениями?

— Может, и сам справится, но это довольно сложно. Собачьи укусы — это не просто травмы, порезы или даже рваные раны. Там нужна профилактика от бешенства и столбняка, а эти вакцины есть только у скорой помощи, в травмпунктах и приемных отделениях стационаров. Далее, во рту у собаки полно инфекции, и такие раны, если их неправильно лечить, быстро нагнаиваются. Вплоть до флегмоны.

— Чего, чего? Флегмо — что?

— Неважно, Иван Викторович, поймите главное. В любом случае, если не сразу, то через какое-то время ему нужна будет помощь. Если у него есть связи в медицинских кругах, то он может обратиться за помощью не больницу, а к своим знакомым врачам, или в частные медицинские структуры.

— Спасибо, Мария Давидовна, я понял. Сейчас подниму на уши всю нашу городскую и областную медицину.

Услышав гудки, она положила трубку на стол и задумчиво посмотрела в темное окно. Похоже, что скоро Киноцефал будет пойман. Самое смешное в том, что собака стала причиной поимки Киноцефала. Всё идет к тому, что преступника скоро поймают. И Мария Давидовна внезапно подумала, что боится того, что узнает от убийцы.

Она глубоко вздохнула, и медленно выдохнула, зафиксировав своё сознание на паузе между вдохом и выдохом. Повторив это упражнение десять раз, она решила, что бесполезно думать о том, что будет.

Надо жить настоящим.

И принимать правду такой, какая она есть.

27

В городе за время моего отсутствия ничего не изменилось. Я еду в троллейбусе и смотрю по сторонам, словно на экскурсии. Я, как турист, созерцаю город, в котором родился и вырос. Город, в котором я стал Парашистаем. Где нашел себя, выйдя к свету далеких фонарей, ведомый за руку Богиней.

На проспекте строят новый дом, который будет очередным помпезным торговым центром. Треснувший бугристый асфальт рабочие со среднеазиатскими лицами меняют на тротуарную плитку. По липовой аллее гуляет молодежь, на лавках сидят парни и пьют пиво, глядя на группы девушек, которые курят сигареты.

Да, практически никаких серьезных изменений, но я чувствую себя здесь чужим. Что-то ушло, и, наверное, навсегда. Мне кажется, что это место никогда не станет родным, словно родина прокляла меня.

Город отказался от своего сына.

Ко мне подошла кондуктор. Взяв деньги и оторвав билетик, она отдала его мне. Я смотрю на цифры — три первых в сумме равны трем другим. И сумма эта — тринадцать. Счастливый билетик. Почему-то я рад, словно этот пустяк, действительно, принесет мне счастье. И пусть будет всего лишь удача, — я и этому буду рад.