Доктор Ахтин. Возвращение

Потом были романтические встречи, прогулки по городу, когда они говорили о всяких пустяках, о прочитанных книгах, виденных кинофильмах, и учебе — Костя учился на первом курсе медицинского института и так увлекательно рассказывал о человеческой анатомии и физиологии, что она слушала, открыв рот. Красивый парень, доверительное общение, приятные мгновения в её жизни. К сожалению, совсем недолго. Через три недели после знакомства, Костя пригласил её в диско-клуб «Милан», где они отмечали день рождения одного из друзей Кости по институту. Она очень сильно не любила такие мероприятия, но пересилила себя — она будет не одна, а Костя пока не давал ей повода сомневаться в нем. Она согласилась, надела единственный брючный костюм, в котором выглядела очень даже ничего, и пришла в клуб. Костя встретил её у входа, и сначала всё было замечательно — она, наверное, впервые совершенно не задумывалась о том, как выглядит в глазах окружающих её молодых людей.

Всё было отлично до определенного момента.

Она отошла в туалет — вход в заведение с большой буквой Ж находился за углом от двери с буквой М — и, выйдя из него, услышала голоса Кости и его друга-именинника. Разговор, который раскаленным железом выжег всё доброе и живое, что расцвело в сознании за эти три недели.

— Костян, ты чё привел с собой эту толстуху? На неё же смотреть страшно, когда она танцует, вот-вот костюм по швам расползется.

— Да она вроде ничего…

— Ты, чё, уже трахнул эту корову?

— Ну,…

— Костя, хватит уже. Ты, что, не видишь, что ты и меня позоришь, пришел с какой-то жирной свиньей ко мне на день рожденья. Проводи её на выход и возвращайся. Тут тёлок немеряно, а ты, как идиот, с воздушным шариком расстаться не можешь.

Она слушала, застыв, как изваяние.

С красным лицом.

С бездной в сознании.

Она сейчас по дороге на работу, вспомнив эту сцену двухгодичной давности, покраснела до кончиков волос.

Членистоногие ублюдки — именно так она теперь называла всех мужчин — с того дня умерли для неё. Больше она ни разу не встретилась с Костей, и стороной обходила любого мужчину, даже если тот пытался проявить хоть какое-то внимание. В колледже она старалась находиться как можно меньше — прослушала лекцию, сходила не семинар, и всё, никаких прогулок после занятий, никаких посиделок. Реальный мир сжался до размеров комнаты в квартире и вечернего общения с мамой за чашкой чая с печеньем. Нереальный — разросся до огромных размеров. Прочитав для начала «Кэрри», она открыла для себя такие безумные и такие реальные образы Стивена Кинга, что, погружаясь в эти миры, забывала о том, что она «толстая корова» и «жирная свинья». Да, конечно, очередная история заканчивалась, и она, с грустью отложив в сторону книгу в твердом переплете, смотрела на стену в комнате — в узоре на обоях при желании и некоторой фантазии можно легко найти черты безумных образов Кинга.

И в очередной раз она думала о том, как несправедлив этот мир.

Марина, погрузившись в прошлое, споткнулась об торчащий из земли металлический штырь, и чуть не упала. Удержав равновесие, она повернулась и увидела прямо перед собой страшное создание.

В сером сумраке раннего утра перед ней возникла большая морда, как у собаки, словно огромный черный пес стоял на задних лапах. Она успела испугаться, и даже попыталась поднять руки, чтобы защититься, но это были последнее движение и последняя эмоция в жизни.

Черная тень, склонившаяся над упавшим в кусты большим телом.

Приземистая фигура, вслушивающаяся в тишину.

Серая сталь ножа.

Метрах в десяти из дальних кустов округлившиеся глаза застыли, боясь даже мигнуть. Ни одна травинка, ни одна ветка не шелохнулись за те минуты, которые показались вечностью. Пальцы, вонзившиеся в мягкую землю. Капли пота, стекающие со лба.

И только когда первые робкие лучи солнца добрались до этой части оврага, человек смог пошевелиться. Закрыть широко открытые глаза. И расслабить пальцы.

10

Я сижу на завалинке у дома. Утренние солнечные лучи согревают тело. Запахами полевых трав и утренней росой напоен воздух. Жужжание шмеля, ищущего нектар. Ночью был дождь. Короткий сильный ливень. Я слышал, как капли бьют по окну. И, как обычно, не спал.

Закрыв глаза, я просто наслаждаюсь этим покоем. Позади обычная бессонная ночь, в которой живет образ той, кого я боготворю. Прошло столько лет после её смерти — или точнее, после ухода в Тростниковые Поля — но я не могу расстаться с ней.

Создать Бога легко — отречься от него невозможно.

Я знаю это. Вся история человечества говорит об этом из тьмы веков.

Да и не хочу я отрекаться.

Сейчас она единственная называет меня моим именем, а это многого стоит. Благодаря Богине, я по-прежнему чувствую себя самим собой.

Ночью мы говорим с ней об этом. Я размышляю вслух о том, что человеческое тело всего лишь водно-белковая масса, сгусток аминокислот, легко распадающийся без питания, связанный нервными окончаниями химический субстрат, а она спокойно объясняет мне роль духа, который связывает эту массу в единое целое.