Доктор Ахтин. Жертвоприношения

— Да, так и сделаю, — сказала она.

Уехать и забыть.

Вычеркнуть из памяти.

Похоронить в глубинах памяти.

Слишком много она сделала в этой жизни, чтобы так легко всё потерять.

Звонок в дверь заставил её вздрогнуть от неожиданности. Выронив бокал, который с треском разбился, она с ужасом посмотрела в зеркало. Оттуда на неё смотрели округлившиеся глаза на внезапно побледневшем лице.

Наверное, он решил не ждать до завтра и вернулся, чтобы убить её здесь и сейчас.

Снова раздался звонок, теперь уже долго и пронзительно. Затем стук в дверь.

Если бы это был Парашистай, то, скорее всего, он бы постарался не привлекать к себе внимание, — подумала Мария Давидовна, и пошла к двери.

25

Я целую её в губы и ухожу. Я вижу её глаза и понимаю, что эмоции постепенно уступают место разуму. Она говорит одно, но думает другое. Собственно, я это предвидел, — у Марии разум всегда был на первом месте, и то, что она провела со мной ночь, еще ничего не значит.

Совсем ничего не значит. Она прекрасно помнит, кто я есть.

Думаю, что если я завтра появлюсь рядом с её квартирой, то меня будут ждать.

Спустившись по лестнице, я выхожу во двор. Солнце клонится к горизонту. Почти сутки я провел у Марии, и эти часы навсегда останутся в моей памяти. Пройдя через двор, я сажусь на дальней лавке за широкой липой. Мне некуда спешить, и почему-то я хочу посмотреть, что будет дальше.

Она слишком просто и легко согласилась уехать со мной на край света. Так не бывает. Даже самые смелые из теней никогда не бросаются в прорубь с головой, — сначала ногой пощупать, далеко ли до дна, и только потом прыжок.

На детской площадке в футбол никто не играет. На лавках у подъездов тоже никого нет. Во дворе слышны только звуки из открытых окон — голос диктора по телевизору, крики ругающихся людей, мелодия одинокой неумелой скрипки и изредка короткий визг работающего перфоратора.

Скорее всего, Мария позвонит следователю, который ведет моё дело и расскажет ему о моем визите, и о моих планах. Тогда завтра утром, приехав к Марии, я попаду в расставленные сети.

Возможно, она просто попытается исчезнуть, и завтра я никого не найду. И это будет самый лучший выход для неё.

Или она сдаст меня и уедет в свой санаторий, словно ничего и не было. Словно глаза, смотрящие на меня с любовью, привиделись мне. Словно губы, отвечающие на мой поцелуй, искусно сыграв свою роль и обманув меня, снова подчиняются разуму.

Я сижу и улыбаюсь, вспоминая проведенное с Марией время. Я знаю, что и ей и мне было хорошо, но это совсем ничего не значит. Когда приходит время выбирать, эмоции отступают на второй план.

Далеко не каждый решиться сделать шаг в бездну.

Услышав визг тормозов, я поворачиваю голову и вижу милицейский уазик.

Похоже, я был прав. Как только я вышел за дверь, она вызвала милицию. Притаившись за стволом дерева, я наблюдаю, как из автомобиля выходят люди в форме и быстрым шагом заходят в подъезд, в котором живет Мария. Двое — водитель и еще один человек — остаются в машине. Шансов на то, что это случайное совпадение и милиция приехала по другому поводу, один на миллион.

Ладно, я знал, что такое могло случиться.

Я терпеливо жду дальнейшего развития событий. Водитель в уазике закурил. Парень, сидящий в машине, сразу открыл дверцу и вышел. Потянувшись всем телом, он достал мобильный телефон и, набрав номер, поднес трубку к уху.

— Мама, я задержусь.

— Да, знаю. Но пока ничего не могу поделать.

— Помню. Как только так сразу.

— Ну, мама, я же говорю, что сильно занят. Как только освобожусь, так сразу приеду домой.

Парень недовольно помотал головой и спрятал телефон в карман.

Неторопливым шагом, чтобы не привлекать к себе внимание, я ухожу. Свернув за угол, я выхожу на улицу и запрыгиваю в подошедший автобус. Сев на свободное место, я задумчиво смотрю в окно.

Мария сделал то, что посчитала нужным сделать. И я не виню её. Это не предательство, потому что она мне не друг, и не любовница, и, тем более, не жена. Мария знает, кто я и что делал в прошедшие годы, поэтому её реакция понятна.

Я выхожу на своей остановке и, посмотрев по сторонам, иду в арендованную квартиру. Надеюсь, там меня никто не ждет. Закатное солнце скрывается за большой черной тучей. Быстро темнеет. Где-то далеко громыхает гром. Сейчас будет гроза. Я быстро прохожу по пустому двору и вхожу в подъезд. Закрыв за собой дверь, я снимаю обувь и иду к Богине. Сегодня я должен вернуть ей уединение.

Забравшись через отверстие внутрь склепа, я сажусь на край ванны и включаю фонарь.

Неподвижное лицо. Закрытые глаза. Богиня спокойно лежит в ванне, заполненной формалином. Она изменилась, — кожа сморщилась и приобрела коричневый оттенок, лицо вытянулось, превратившись в маску. Но в чем я уверен на сто процентов, — она никогда меня не оставит, пусть даже она сейчас пребывает в другом месте.

— Пусть тебе будет хорошо в Березовой Роще, — тихо говорю я, — да, я не смогу прийти к тебе, но разве это важно. Это твой мир, и моё присутствие будет лишним. Я это понимаю. Покой и умиротворение. Благодатная тишина и спокойствие.

Выключив фонарь, я сижу в темноте.