Доктор Ахтин. Жертвоприношения

— А дальше всё просто. Извержение супервулкана станет пусковым толчком к землетрясениям и извержениям других вулканов, как небольших, так и остальных гигантских. Многочисленные цунами смоют жизнь с прибрежных земель в Южной Америке, Европе и Азии. Многометровый пепел от вулканов уничтожит большую часть растительности и животного мира. Землетрясения уничтожат города. Выбросы из вулканов закроют солнце на несколько лет, и наступит холодная длинная зима. Многочисленные атомные электростанции, разбросанные по планете, как мины замедленного действия, может, не все, и не сразу, но обязательно разрушатся, и радиация медленно и неумолимо будет убивать людей. За те немногочисленные участки планеты, где будут сносные условия для жизни, сразу же начнется битва. Люди будут безжалостно убивать друг друга за глоток воды и кусок мяса. Выжить смогут только те, кто готов убить ближнего своего и насытится его кровью.

— Господи, Авдей, — закатила глаза Лида, — что ты такое говоришь!? Это совершенно невозможно, мы же цивилизованные люди, а не дикари какие-то!

— Лида, он прав, — поддержала Авдея Мария Давидовна, — когда начинается борьба за выживание, цивилизация заканчивается. Это только на словах человек человеку — друг, товарищ и брат. Когда придет время выживать, всё встанет на свои места. Авдей, — она снова обратилась к парню, — если так всё плохо, то какой смысл готовится к выживанию? Всё равно, все погибнем.

Авдей улыбнулся. Широко и добродушно.

— Мы живем там, где у человечества больше всего шансов выжить. Урал и Западная Сибирь. Самая древняя геологическая плита, отсутствие действующих и спящих вулканов, очень далеко до моря, наличие большого количества рек с пресной водой и бескрайняя тайга, которая спасет остатки человечества. Осталось всего-то, — подготовится к выживанию и, оставшись в живых, встать у истоков новой цивилизации.

28

Убить с лечебной целью. Лишить жизни одну особь, чтобы другая выздоровела. Ничего необычного, — довольно часто приходится избавляться от паразита, поселившегося в организме, чтобы вылечить его.

Всё просто. Если правильно поставить диагноз, то назначенное лечение обязательно даст хороший результат. Выздоровление обязательно наступит.

Я сижу на траве, привалившись к стволу березы, и терпеливо жду. Скоро закончится очередной тупой сериал, и он пойдет выносить мусор. Ритуальный вынос отбросов, накопленных за день, и десятая, последняя в эти сутки, сигарета. Подполковник Ганиев даже на гражданке регламентировал свою жизнь разнообразными ритуалами, которые неукоснительно выполнял.

Богиня рядом, — на расстоянии вытянутой руки за соседней березой. Я смотрю на неё и улыбаюсь. Она хорошо смотрится на фоне белых березовых стволов. Приятно и органично, словно она одна из них.

Это ведь так просто — жить, зная, что ты способен помочь кому-то.

Кому-то словом, кому-то делом. Главное, что ты хочешь и можешь сделать шаг навстречу и протянуть руку тому, кто заблудился.

Мне этого, порой, так не хватает.

Она молчит. Просто стоит за стволом березы, слившись с ним, и смотрит на меня. Смотрит одобрительно, и, мне кажется, это лучше всяких слов. Пусть я другой и иду своей дорогой, но мне, как и многим теням, тоже нужно одобрение. Ни всеобщее признание, ни слава и почести, ни много денег, а простое молчаливое одобрение.

И улыбка Богини.

Неожиданно для меня она тихо говорит:

— А, знаешь, я всегда хотела быть доктором. Сначала в детстве играла — лечила кошку. Потом в школе мечтала, что пойду в медицинский институт. Это же так замечательно, — знать, что ты способен помочь человеку. Вылечить его от болезни. Избавить от боли. Сострадать и помогать. Знать, что ты нужен людям.

Силуэт Богини отделяется от ствола березы, приближается ко мне и садится рядом, привалившись к дереву.

— Поэтому я сейчас здесь. Я, как в юности, хочу врачевать.

— Это просто, — говорю я, — когда знаешь, как помочь, то врачевание становится удовольствием. Когда уверен в своих действиях, то всё получается.

Я протягиваю руку открытой ладонью вверх и жду. Я надеюсь, что она положит свою ладонь. И я снова почувствую тепло её руки.

Дверь подъезда открывается. Силуэт человека с мешком. В полумраке позднего вечера вспыхивает огонек зажигалки, освещая лицо подполковника. Я спокойно жду. Он сам приблизится ко мне и даст возможность легко совершить лечебное действие.

Да, именно так. Сегодня у меня не жертвоприношение, а назначенный доктором лечебный процесс.

Альберт Ганиев медленно идет к мусорным контейнерам. Огонек сигареты вспыхивает при каждой затяжке. При каждом шаге слышен шаркающий звук старых шлепанцев, в которых подполковник всегда выходит выносить мусор. Не дойдя до контейнера пару шагов, он бросает куль с мусором. Гулкий удар о металлическую стенку. Ганиев поворачивается, чтобы идти обратно.

И видит меня.