Доктор Бладмани

Рано утром доктор Стокстилл подошел к обитому рубероидом жилищу Хоппи Харрингтона с тем, чтобы предпринять четвертую попытку помочь Уолту Дэнджерфилду. Он еще издали услышал гудение работающего передатчика, в доме мелькали огни. Озадаченный, он постучался.

Дверь открылась, за ней сидел Хоппи Харрингтон собственной персоной. Хоппи окинул доктора взглядом, причем как-то странно: опасливо и настороженно.

— Хочу попробовать еще раз, — сказал Стокстилл, зная, что усилия тщетны, но не желая опускать руки. — Ты как, не против?

— Конечно, нет, сэр, — отозвался Хоппи. — Пожалуйста.

— Дэнджерфилд все еще жив?

— Да, сэр. Если бы он умер, я бы об этом узнал. — Хоппи отъехал в сторону, чтобы дать ему пройти. — Он все еще там, наверху.

— А что случилось? — осведомился Стокстилл. — Похоже, ты всю ночь глаз не сомкнул.

— Ага, — ответил Хоппи. — Овладевал всякой всячиной. Он нахмурился и медленно двинул мобиль вперед. — Оказывается, это нелегко, — заметил он, явно погрузившись в собственные мысли.

— Сейчас, по здравом размышлении, я понимаю, что идея насчет лечения углекислотой была ошибкой, — заметил Стокстилл, усаживаясь перед микрофоном. — На сей раз, если удастся связаться со спутником, попробую метод спонтанных ассоциаций.

Калека продолжал кружить по комнате; наконец его мобиль уткнулся в край стола.

— Извините, я случайно. Не хотел вам мешать.

Стокстилл заметил:

— Ты какой-то не такой.

— Нет, я все такой же. Я прежний Билл Келлер, — сказал калека. — Просто не Хоппи Харрингтон. — Он вытянул один из своих манипуляторов, указывая куда-то в угол комнаты. — Хоппи вон там, и теперь всегда там будет.

В углу лежал сморщенный шарик, больше всего похожий на пончик диаметром в несколько дюймов. Его рот был разинут в застывшей улыбке. В этом странном объекте проглядывало нечто человеческое, и Стокстилл, подойдя, поднял его с пола.

— Раньше это был я, — сказал калека. — Но вчера вечером мне удалось подобраться достаточно близко для того, чтобы переселиться. Он пытался сопротивляться, но был слишком испуган, вот я и победил. Я показывал ему одну имитацию за другой. И слова священника прикончили его.

Стокстилл, разглядывая сморщенного маленького гомункулуса, промолчал.

— Вы, случайно, не знаете, как обращаться с передатчиком? — наконец спросил калека. — А то я так ничего и не понял. Пробовал, только ничего не получается. Только и научился, что зажигать огоньки — они то загораются, то гаснут. Всю ночь этим занимался. — В подтверждение своих слов, он подъехал к стене и принялся манипулятором перещелкивать тумблеры.

Через некоторое время, Стокстилл, все еще глядя на мертвое крошечное существо на ладони, медленно произнес:

— Я так и знал, что оно нежизнеспособно.

— Нет, некоторое время он жил, — сказал калека. — Примерно с час. Неплохо, верно? И часть этого времени он был совой, правда, я не знаю, имеет ли это какое-нибудь значение.

— Я…я, наверное, лучше попробую связаться с Дэнджерфилдом, — наконец выдавил Стокстилл. — Ведь он может умереть в любой момент.

— Точно, — кивнул калека. — Хотите, я его возьму? — Он протянул манипулятор и Стокстилл отдал ему гомункулуса. — Эта сова проглотила меня, — пожаловался калека. — Не больно-то приятно. Правда, глаза у нее были отличные. Через них смотреть — одно удовольствие.

— Да, — задумчиво подтвердил Стокстилл. — У сов просто превосходное зрение, так что остается тебе только завидовать. — То, что он еще мгновение назад держал в руке, казалось ему вещью совершенно невероятной. И, в то же время, ничего странного тут не было: калека переместил Билла всего на несколько дюймов — этого оказалось вполне достаточно. Сущий пустяк, по сравнению с тем, что он проделал с доктором Блутгельдом. Очевидно, сразу после этого Хоппи потерял Билла, поскольку тот, оказавшись вне тела сестры, стал последовательно переселяться из одного тела в другое. А в конце концов, нашел самого Хоппи, и переселился в него, а того переселил в собственное тело.

Правда, обмен оказался неравноценным, причем проиграл Хоппи Харрингтон. Тело, полученное им в обмен на свое собственное, протянуло в лучшем случае несколько минут.

— А вы знаете, — то и дело запинаясь, как будто еще не совсем освоившись со своим новым телом, спросил Билл Келлер, — что Хоппи некоторое время управлял спутником? Все были этим ужасно взволнованы, разбудили меня среди ночи, чтобы рассказать об этом, а я разбудил Эди. Вот так я сюда и попал, — добавил он, глядя на Стокстилла невинным взглядом.

— И что же ты теперь намерен делать? — спросил Стокстилл.

— Первым делом, — сказал калека, — нужно привыкнуть к новому телу, а оно очень тяжелое. Я чувствую, как меня тянет к земле, а ведь до этого я все время свободно плавал. А знаете что? По-моему эти манипуляторы — отличная штука. Я уже научился делать ими кучу вещей. — Манипулятор метнулся вперед, коснулся картинки на стене, потом метнулся в сторону передатчика. — Мне нужно поехать отыскать Эди, — продолжал калека. — Нужно сказать ей, что со мной все в порядке, а то она, небось, думает я мертв.

Повернувшись к микрофону, Стокстилл произнес: