Доктор Булгаков

По словам Татьяны Николаевны, жили они в те далекие годы накануне империалистической войны и легко, и трудно. Легко потому, что все освещали молодость и любовь, тяготение Михаила Афанасьевича к искусству — частое посещение театров, да и вся чарующая атмосфера Киева. Михаил любил произведения Чайковского, Бетховена, Шуберта, с большим удовольствием слушал исполняемые оркестром фрагменты к популярным операм: увертюру к «Руслану и Людмиле», марш из «Аиды», антракты к «Кармен». Особенно любил музыку «Фауста». Часто дома напевал любимые арии. И вместе с тем, хотя родные и помогали им, они испытывали постоянные материальные затруднения. По настоянию Михаила Афанасьевича, они вели дом самостоятельно. М. Булгаков зарабатывал уроками, готовя гимназистов к поступлению в университет по нескольким предметам, в том числе по химии. Некоторым подспорьем служило и освобождение от платы за обучение в отдельных семестрах (штампы, удостоверяющие это, мы обнаружили в студенческой книжке Булгакова). Впрочем, деньги у них никогда не держались. Как только какие-то средства появлялись, они уходили на обед или ужин в ресторане, да еще на поездку туда на лихаче (вспомним, что и А. Турбин едет в 1-ю гимназию в декабре 1918 г. на извозчике). Очень любила юная чета Булгаковых Купеческий сад, ротонду над Днепром, куда шли через Владимирскую горку.

В литературе есть утверждение, что в этот период М. Булгаков почти забросил учебу. Судя по его личной студенческой книжке, формально такие перерывы отсутствуют, хотя некоторые дисциплины он, видимо, сдавал в более поздние сроки. И вместе с тем несомненен возрастающий интерес к медицине. В этот период Булгаков проходит курс десмургии на кафедре хирургии, руководимой профессором Александром Дмитриевичем Павловским, встречается с личностью, влияние которой в дни, когда развернется первая мировая война, скажется на его выборе в те трудные месяцы.

Руководимая А. Д. Павловским кафедра располагалась в военном госпитале. Именно А. Д. Павловский как крупный бактериолог (он основал Общество по борьбе с заразными болезнями и Киевский бактериологический институт) и одновременно видный хирург внес исключительно большой вклад в лечение хирургической инфекции. Знания М. Булгакова он оценит высшим баллом.

Хирург и экспериментатор Василий Дмитриевич Добромыслов с 1910 г. возглавлял в Киевском университете старейшую кафедру оперативной хирургии и топографической анатомии, основанную В. А. Караваевым. Именно тут М. Булгаков, вероятно, впервые увидел сложнейший хирургический эксперимент — восстановление целостности пищевода. Профессор Добромыслов использовал для этого аппарат искусственного дыхания с электрическим моторчиком. Можно полагать, что определенные детали экспериментальных операций на животных, традиционных для этой кафедры, ожили через годы в «Собачьем сердце». Нелишне отметить, что В. Д. Добромыслов сочетал экспериментальную работу в области оперативной хирургии и топографической анатомии с работой в клинике. В 1916 г. он, как свидетельствуют архивные документы, добровольно выехал в качестве хирурга в один из госпиталей Юго-Западного фронта. Оперативную хирургию и топографическую анатомию М. Булгаков также сдал на отлично.

В лице патологоанатома Владимира Николаевича Константиновича М. Булгаков встретился с классическими направлениями знаменитой научной школы, сформированной «королем патологов» В. К. Высоковичем. Приват-доцент Г. Ф. Писемский (в будущем видный советский акушер-гинеколог, основатель выездных женских консультаций) читал на курсе семиотику акушерства. Развитию клинического мышления способствовало слушание терапии на кафедре Г. М. Малкова, где изучались, в частности, сахарный диабет и анемии, болезни легких и желудка.

Зимой, на рождественских каникулах, Михаил Афанасьевич побывает вместе с Татьяной Николаевной в Саратове у ее родителей — Николая Николаевича и Евгении Викторовны Лапиа. В личном его деле сохранилось разрешение на эту поездку на специальном бланке с отметкой, что 15 января 1914 г. студент М. Булгаков прибыл из отпуска в университет. Вновь-продолжаются занятия на тех же кафедрах. Летом Михаил Афанасьевич и Татьяпа Николаевна опять в Саратове, на летних вакациях. Здесь их застают раскаты первой мировой. «Безумие началось. Август 1914 г.»—скажет Генрих Манн об этой войне. «Три года метания в седле, чужие раны, унижения и страдания, — о, проклятый бассейн войны» — вот слова Михаила Булгакова о бойне миллионов. Но этот вывод придет к нему позже, после долгого горького опыта, который начался тогда же, в августе 1914-го…