Доктор Чума

Прежде, чем читать это, устройтесь поудобнее на диване. Лягте на кровать, положив подушку под шею. Опустите кресло в автомобиле или самолете. Сядьте так, чтобы вам было комфортно. Научно доказано, что норадреналин, гормон, отвечающий за реализацию реакций, вырабатывается в стоячем положении тела. Вам он не понадобится. Так что, если вы стоите в набитом автобусе, – отложите этот рассказ. Если вы ждете своего приятеля на площади – отложите этот рассказ.

Прежде, чем читать это, заварите себе из пакетика чай. Купите кофе в бумажном стаканчике из автомата на станции. Мы на восемьдесят процентов состоим из воды. А наш мозг – на все девяносто. Научно доказано. Так что – пейте. Не читайте этот рассказ, если вы изнываете от жажды, сидя на душной лекции по экономике. Не читайте этот рассказ, если в вашем офисе сломался кулер или в вашей комнате в общежитии сгорел чайник.

Если вы курите – закурите. Курение ненадолго провоцирует деятельность мозга. Научно доказано. Если вы едете в купе и здесь запрещено курить, можете просто положить в рот сигарету. Научно доказано, что при долгой зависимости даже этот жест вызовет эффект плацебо. А сигарету – сигарету вы сможете скурить позже в тамбуре. Тогда, когда дочитаете. Примерно через двенадцать минут. Через шесть, если вы владеете скоростным чтением.

Один мой друг после учебы подрабатывал в кафе. Знаете, такие кафе, где на первом этаже в зале над барной стойкой висит немой телевизор, где за прилавком стоит улыбчивая девушка и где можно заказать себе еды и поесть за одним из столиков. Такие кафе, где на втором этаже можно заказать ту же самую еду в два раза дешевле, но при условии, что вы запихнете ее себе в сумку и уйдете восвояси. Не будете сорить за столиком. Не будете дергать официантку.

Мой друг работал в таком кафе на приеме заказов. Ему даже выделили личный офис – ну, как офис. Кабинет. Комнатушку. Каморку для швабр без швабр. Все, что было у него в этой каморке, – огромный стол и пять, или шесть, телефонов.

– Добрый день, это приемная заказов традиционной японской кухни «Окинава», – говорил он в большую трубку красного кнопочного телефона.

– Здравствуйте, вы попали на линию «Харакири». Что бы вы хотели поесть? – говорил он в блестящий черный телефон с антенной.

– Кухня «Они-чан» на связи, – говорил он по зеленой трубке. – Слушаю вас.

Вся кухня города в одном кафе. Вся палитра в одном флаконе.

Доктор Чума. В Средневековье, во времена эпидемии чумы, доктора в масках в форме головы птицы пытались помочь больным. У них были сушеные травы. Горькие настойки. Чесночные амулеты. Они лечили своих больных лекарствами, кровопусканием. Прижигали и вырезали чумные бубоны. И у всех, всех этих способов была общая черта. Они все одинаково не работали.

Тот мой друг. Он был Доктором Чумой для клиентов своего кафе.

Он так много говорил по телефону, что у нас в компании даже была такая шутка. Мы звонили ему на личный, мобильный телефон, и ставили на то, куда мы попадем сегодня. Мы звонили ему на мобильный и слышали:

– «Окинава».

Наш смех было слышно даже в трубку в другой его руке. Мы узнали это, потому что на кафе подали в суд. Сначала этого моего друга уволили, с отвратительной записью в трудовой книжке, а потом кафе закрыли. С тех пор этот мой друг так и не может найти работу. Тот клиент, что звонил в элитный ресторан «Харакири», и услышал «Окинаву». Тот клиент, в трубке в правой руке моего друга. Он не перестал есть суши.

Этот парень явно не промах.

Другой мой друг, с моего колледжа, уехал работать в Китай. У него был выбор – поехать в Китай или Индию, и он выбрал Китай. Даже выучил китайский язык. Теперь, когда он вернулся в родной город, он любит сидеть на мокром скользком краю круглого фонтана у входа в тату-салон и смотреть на выходящих оттуда людей. Людей с новенькими татуировками на латыни, китайском или хинди. Людей, думающих, что на другом языке тату выглядит интереснее. Загадочнее. Умнее. Мой друг сидит и потом выкрикивает:

– Слоновье дерьмо!

Девушка в рваных джинсах нервно смотрит на него и быстро проходит мимо. У нее на раскрасневшейся руке – нет, у нее в руке – черная краска иероглифов. У нее в руке – слоновье дерьмо.

Мой друг сидит на фонтане и кричит мужику с бородой дровосека и голым воспаленным торосом:

– Моя сестра – грязная потаскуха!

Дровосек грозно смотрит на него, но уходит, ничего не сказав. Потому что у него в груди его сестра-потаскуха. Даже если его сестра – волонтер в доме престарелых, даже если у него нет сестры – она потаскуха.

Этот мой друг, из Китая. Мы сидим на фонтане, и он рассказывает, что он контролирует качество сырья, и ему приходится часто ездить на чайные плантации Фуцзяня. Он говорит, что там выращивают разные сорта чая. С одного кустарника. Белый чай. Красный чай. Зеленый, черный и желтый. Улун и пуэр. Весь чайный рынок на одной плантации. Вся палитра в одном флаконе.

Выделяется только часть плантации: полоска кустов с темно-зелеными большими плотными листьями.

Мой друг кричит деловитой женщине в цветочном платье, с распухшей красной лодыжкой: