Доктор Данилов на кафедре

— Быстро вы! — похвалила Колосова. — Вот что значит — руки растут оттуда, откуда надо! Не то что мой муж. Он в прошлом году сподобился полку в коридоре повесить, так потом двое суток в нашей реанимации лежал.

— Почему?

— Дрелью в проводку влез, током шандарахнуло, боялись, что сердце остановится. Вот так у нас бывает!

— Это может случиться с каждым, — заметил Данилов. — Делают проводку одни люди, а полки вешают другие.

— Может, с каждым, а всегда случается с моим, — Колосова вздохнула и погладила себя по животу. — Одна надежда, что ребенок пойдет везучестью в меня. Два неудачника в семье из трех человек — это перебор.

— Принимайте работу! — Данилов снова перекусил нитку, положил иголку на стол Колосовой, а куртку развернул перед ней. — Устраивает?

Колосова подергала за цепочку, проверяя, крепко ли та пришита (пришито было не только крепко, но и аккуратно), осталась довольна и пожелала немедленно отблагодарить Данилова за услугу.

— Кулешов сегодня кляузничал на вас шефу, — сказала она. — Я мельком услышала вашу фамилию и фразу: «Слишком высокого о себе мнения». Начальник его слушал внимательно, но без особой благосклонности. Что вы уже успели не поделить с Андрюшей?

— Да так, немного подискутировали, — ответил Данилов. — Ничего особенного.

— Вам-то, может, и ничего, а Андрюша возбудился. Будет теперь мстить.

— Переживу как-нибудь, — улыбнулся Данилов. — Чай, не граф Монте-Кристо мне мстить будет… Ну, наябедничает он Олегу Тарасовичу, а что дальше?

— Смотря как наябедничать. От такого дисфоричного социопата, как Кулешов, всего можно ожидать. Если он, к примеру, расскажет шефу, что вы постоянно оказываете знаки внимания Марине Байде, ну, вроде как глаз на нее положили, то неприятности вам гарантированы.

Марина Байда, симпатичная блондинка с претензией на элегантность, была аспиранткой второго года.

— А какая связь между шефом и Мариной? — поинтересовался Данилов.

— Половая! — усмехнулась Колосова. — А то вы не знали!

— Нет.

— Странно, кажется, все в курсе. Я не удивлюсь, если, в конце концов, Марина женит его на себе. Она очень хваткая и расчетливая, хоть и кажется на первый взгляд безобидной ромашкой. Шеф от нее без ума…

— Он вам сам об этом сказал? — поддел Данилов.

— Что я, слепая?! Я же вижу, как он на нее смотрит. Тарасыч на всех смотрит так, — Колосова слегка нахмурила брови, придавая взгляду строгости, — а на Маринку — вот так, — складка между бровей разгладилась, рот расплылся в улыбке, а лицо приняло простодушно-блаженное выражение. — Присмотритесь и сами все поймете.

— Да мне как-то без разницы, — признался Данилов. — Хоть Марина, хоть Паша Машуровский, какое мне дело до чужих отношений?

— В любом случае держитесь от Марины подальше, — посоветовала Колосова. — Не будите в Тарасыче зверя. Мужики на излете — самые злобные.

— Не буду, — пообещал Данилов, и на том разговор закончился.

Кафедральные сотрудники переодевались не в больничной раздевалке, а у себя в кабинетах, такая была у них привилегия. Кафедра не отделение, больные здесь не лежат, сюда можно и в верхней одежде зайти.

Когда Данилов, заканчивая переодеваться, достал из шкафа свою куртку, то почувствовал не слишком резкий, но довольно ощутимый запах женских духов. Приторный такой запах, густой. Сначала Данилов подумал, что у Колосовой протек или разбился флакон с парфюмом, но, принюхавшись, понял, что пахнет его куртка. Да и Колосова вроде не душилась ничем, во всяком случае, Данилов с его развитым обонянием подобных запахов от нее ни разу не чувствовал. Колосова вообще не пользовалась духами или туалетной водой, видимо, ее плющило не только от запаха краски. Откуда же тогда пахнет духами? Странно, очень странно…

Загадка заинтриговала. Данилов положил куртку на стол и обследовал шкаф на предмет обнаружения источника запаха, но ничего не нашел. Сев за стол, Данилов обшарил карманы куртки, но там было только то, что он сам туда положил: бумажник, единый проездной, расческа, начатая упаковка бумажных носовых платков, два мятных леденца, около пятидесяти рублей мелочью в правом наружном кармане. Мелочь Данилов привык держать под рукой, чтобы не доставать бумажник в маршрутке. Сейчас на маршрутках не ездил — до метро ходил пешком, но старая привычка осталась. Да и вообще удобно, когда мелочь под рукой. От нечего делать ею можно побренчать в кармане, это успокаивает. А некоторые еще утверждают, что звон монет приманивает деньги. Тогда бы кассиры были бы самыми богатыми людьми, ведь они целыми днями звенят монетами. Или водители маршруток.

Данилов снова обнюхал куртку снаружи и с изнанки, думая при этом, что дверь все-таки стоило бы закрыть, ведь застанет кто за таким занятием, вообразит незнамо что, — шизофреником сочтут. Или скажут, что новый старший лаборант с понтами: сыплет кокаиновые дорожки не на стол, а на куртку, так ему вкуснее, наверное. Подумал, а встать и закрыть дверь поленился.