Доктор Данилов в госпитале МВД

Елена, которую поначалу ремонт в «их» квартире устраивал, однажды за завтраком высказалась насчет того, что цвет стен в спальне и кухне нравится ей не очень. Данилов ответил на это, что лучшее — враг хорошего и что, начав перекрашивать да переделывать, остановиться будет уже трудно. Елена поспорила немного, но вечером того же дня сказала, что спальня в светло-салатовых тонах не хуже, чем в бежевых, а белые стены на кухне будут просто здорово смотреться с кухонной мебелью какого-нибудь насыщенного цвета, и больше к этому вопросу не возвращалась.

На следующий день Данилов дежурил. Пообедав, он полез в сумку за мобильным телефоном, чтобы проверить, не понадобился ли он кому срочно, и прочел эсэмэску от Елены: «Нашелся покупатель на твою квартиру, а мою агентство предложило выкупить. После работы сразу приезжай домой».

Данилов позвонил Елене. Разговор вышел коротким, как и полагается разговору двух занятых делом людей.

— Новость прочел, только зачем мне сразу приезжать домой?

Завтра, после дежурства, Данилов собирался заехать на рынок за свежим мясом. Он предпочитал посещать рынки и магазины по будням, в первой половине дня, когда нет толкотни и суеты. К тому же рыночные цены в выходные дни неизменно вырастали процентов на пятнадцать.

— Около полудня тебе позвонит Оля и все скажет. Надо будет встретиться с покупателем.

— Хорошо, буду. Пока.

— Пока. Хоть бы все получилось!

«Если долго мучиться, что-нибудь получится», — подумал Данилов, убирая телефон в сумку. Эту фразу из старой песни Аллы Пугачевой часто повторяла мать.

Агент Оля пунктуально позвонила ровно в полдень, едва две стрелки на циферблате часов слились в недолгом, но, наверное, упоительном, как все недолгое, экстазе. Оказалось, что вероятный покупатель даниловской квартиры до принятия окончательного решения непременно желает познакомиться и пообщаться с Даниловым.

— Это часто бывает, можно сказать — процентах в пятидесяти от всех сделок или даже больше, — объясняла Оля, словно боясь, что Данилов откажется. — Люди хотят видеть, у кого они покупают квартиру, задать какие-то вопросы. Вам было бы удобно встретиться у вас дома через, скажем, два часа?

— Удобно. — Данилов уже успел позавтракать, побриться и принять душ.

— Тогда в четырнадцать часов мы будем у вас. И паспорт возьмите, пожалуйста. Копию я уже показывала, но клиент хочет видеть оригинал.

Покупатель, невысокий очкарик примерно одного возраста с Даниловым, представившийся «просто Дмитрием», оказался крайне дотошным человеком. Расспросил чуть ли не обо всех жильцах дома, включая и тех, кто жил в соседних подъездах, благо Данилов вырос в этом дворе и знал всех старожилов, и стал спрашивать насчет криминала — как часто крадут машины во дворе и не шарят ли по квартирам.

Дом был самым обычным — парочка алкашей, опустившихся до предпоследнего предела (последний подразумевал крайне «выгодный» обмен московской квартиры на полуразвалившийся дом где-нибудь во Владимирской или Калужской области с доплатой), одна тихая шизофреничка, два семейства, любящих шумно погулять с друзьями, но только до полуночи, не позже. Криминал тоже особо не досаждал, напрягши память, Данилов припомнил украденную два года назад машину и взломанную в прошлом году дверь квартиры в соседнем подъезде на пятом этаже.

— Прямо Рублевка какая-то, а не юго-восток, — недоверчиво протянул Дмитрий. — Больно уж все… пасторально.

Данилов подошел к окну, жестом пригласил Дмитрия последовать его примеру и указал пальцем на две скамейки, плотно и навсегда оккупированные дворовыми старухами.

— Поинтересуйтесь у бабулек, если мне не верите. Я не живу здесь больше года, а они каждый день на боевом посту. А на Рублевке, кстати, криминала должно быть больше, потому что там народ побогаче. Есть что взять.

— И на Рублевке за эти деньги вы даже однушку на первом этаже не купите, — сразу встряла Оля. — А здесь такая прекрасная квартира! Две изолированные комнаты, раздельный санузел, а какая ванная!

С ванной комнатой в этом доме послевоенной постройки проектировщики явно перестарались — в дополнение к ванне, умывальнику и стиральной машине туда можно было спокойно впихнуть теннисный стол. Причем не только впихнуть, но и свободно играть за ним в теннис.

— Ванная знатная, — вежливо согласился потенциальный покупатель и продолжил забрасывать Данилова вопросами:

— Не продает ли кто-то из соседей гараж? Где находятся ближайшие гаражные стоянки? Всегда ли на Рязанском проспекте пробки? Не слышен ли ночью шум проходящих неподалеку поездов? Какая школа лучше — ближняя или та, что подальше, ближе к стоматологической поликлинике? А как, кстати говоря, поликлиника? Есть ли там хорошие специалисты? Может ли Данилов кого-то порекомендовать? А можно ли поговорить с участковым?

Опорный пункт был виден из кухни. Судя по открытому окну, участковый находился там.

— А можно я прямо сейчас спущусь и поговорю? — спросил Дмитрий.

— Можно, конечно, — разрешил Данилов.

— Только вы меня подождите, хорошо? — попросил Дмитрий. — Я приду и дам окончательный ответ.