Доктор Данилов в кожно-венерологическом диспансере

Данилов с первых же дней научился отличать сотрудников отделения платных медицинских услуг по горделивой посадке головы и слегка снисходительному тону. Манера поведения, надо сказать, не самая благоприятствующая общению. Впрочем, платное отделение держалось особняком и из «посторонних» удостаивало своим вниманием только кафедральных сотрудников. Разумеется, все «платные» врачи имели высшие квалификационные категории, а двое — заведующая отделением Долматова и доктор Сердюков — были кандидатами наук.

Марианна Филипповна ласково называла отделение платных медицинских услуг «монетным двором», а остальные сотрудники диспансера — «стригалями», подразумевая, что «платные» врачи не столько лечат своих пациентов, сколько «стригут» их, выколачивая как можно больше денег.

В отделении платных медицинских услуг зарплаты были такими же, как и по всему диспансеру, но премии… Эти восхитительные, прямо-таки огромные премии не шли ни в какое сравнение с премиями сотрудников других отделений. Сами же «стригали» считали себя обделенными, поскольку единственно справедливым способом дележа доходов признавали «пятьдесят на пятьдесят», то есть желали класть в свой карман половину того, что платили в кассу клиенты. Ничего чрезмерного в этом желании «стригали» не находили.

— Это же естественно, — вещал в своем узком отделенческом кругу, пощипывая академическую бородку, доктор Сердюков, — государство дает нам место, а мы отдаем ему свои знания, свой опыт, свой талант, наконец! Разве это не стоит половины дохода?

— Стоит, стоит! — поддакивали остальные и горько вздыхали — нет, мол, в мире справедливости, существует она лишь в воображении да в детских книжках.

Марианна Филипповна подобные разговоры называла «бухтением» и пресекала на корню обещанием пересмотреть премии в сторону уменьшения, поэтому «стригали» беседовали на тему справедливости лишь между собой. Но попутно никогда не забывали дать понять всем остальным, что на них, сотрудниках отделения платных медицинских услуг, зиждется материальное благополучие родного диспансера.

На самом же деле полноводную реку денежных поступлений по системе обязательного медицинского страхования просто смешно было сравнивать с двумя ручейками из отделения медицинских осмотров и отделения платных медицинских услуг, ведь основная масса медицинских услуг оказывалась по полису, а не за живые деньги.

Отделение платных медицинских услуг можно было назвать диспансером в миниатюре, ведь в нем лечили грибковые и все прочие заболевания кожи, волос и ногтей, и все заболевания передающиеся половым путем, проводили так называемый комплексный косметический уход за кожей лица и рук, делали эпиляцию, удаляли методом электрокоагуляции и жидким азотом папилломы, кондиломы, вирусные бородавки и сосудистые звездочки, проводили весь спектр лабораторных исследований… Нет, лабораторные исследования там только назначали, а проводили их в лаборатории диспансера. А еще там можно было получить укол или полежать под капельницей в комфортных условиях, во всяком случае — на чистых накрахмаленных простынях.

Ошибаются те, кто думает, что цены на платные услуги одинаковы во всех диспансерах. Цены устанавливает главный врач учреждения и подает на утверждение вышестоящим организациям, которые, как правило, утверждают то, что им подают.

Главная проблема всех частных клиник и платных отделений заключается в необходимости приобретения как можно большего капитала при условии сохранения незапятнанной позитивной репутации. Проще говоря — хочется и капитал приобрести, и невинность соблюсти, что порой приводит к локальным конфликтам.

Неожиданный визит доктора Сердюкова сильно удивил Данилова. Захотелось встать и, передразнивая «классически-великосветские» манеры коллеги, поклониться и спросить: «Чем обязан, сударь?», но Данилов проявил благоразумие, ограничившись дежурным: «Добрый день». Заодно и припомнил, что Сердюкова зовут Леонидом Валерьевичем.

— Я к вам с просьбой, доктор!

Сердюков развернул стул, уселся на него верхом, а обеими руками взялся за спинку, демонстрируя Данилову превосходно отполированные ногти и аляповатую золотую печатку на безымянном пальце правой руки. Булавка для галстука у него была под стать перстню — золотая, бросающаяся в глаза как размерами, так и блеском.

«Сразу видно богатого человека», — иронично подумал Данилов.

— Вообще-то подобные вопросы я решаю с Ангелиной Александровной — Сердюков сразу решил дать понять Данилову, что обратиться к нему его вынудило стечение обстоятельств. — Но она уже ушла…

Заведующая физиотерапевтическим отделением работала сегодня в первую смену. Всех больных, направленных «платным» отделением, принимала она.

— Ушла, но завтра придет снова, — ответил Данилов, в свою очередь давая понять, что не сильно горит желанием брать на себя какую-то часть обязанностей и функций заведующей отделением.

— Время не терпит. — Сердюков посерьезнел, согнал с лица некое подобие улыбки, с которым вошел в кабинет Данилова, и даже слегка нахмурил брови. — Надо пристроить на электросон моего постоянного клиента…