Доктор Данилов в морге, или Невероятные будни патологоанатома

Он проснулся бодрым и веселым: и поспал, и заработал. Три тысячи да две тысячи, да стандартная такса за дежурство – это почти что квартальный заработок ординатора. Данилов слышал, что в Советском Союзе ординаторы получали в месяц около ста рублей, которых вполне хватало на скромную жизнь. Современную стипендию съедал проездной и несколько скромных обедов в фастфуде.

Данилов привел себя в порядок и поехал на кафедру, не забыв позавтракать в пельменной, где он уже успел стать завсегдатаем.

«Как же много в жизни зависит от денег, — подумал он, выходя из метро. — Как я раньше этого не замечал? Наверное, начинаешь замечать безденежье только тогда, когда денег не хватает даже на мелкие радости жизни».

В раздевалке Данилов столкнулся с Денисом, уже одетым в халат. «Вот рожа, — лениво подумал Владимир. — Хоть снова бей его в челюсть или еще куда». Дениса передернуло, но он мгновенно взял себя в руки и деревянным голосом произнес:

— Доброе утро.

— Доброе утро, — столь же равнодушно ответил Данилов.

Обошлись без рукопожатия – на это у обоих не хватило дружелюбия. Владимир посторонился, освобождая Денису проход.

Порой обмен ударами приносит куда больше пользы, чем длительные словесные перепалки. Наверное, есть в мужских драках какой-то скрытый смысл…

Данилов переоделся и пошел в секционный зал – на вскрытие, которое проводил Ерофеев вместе с одним из штатных больничных патологоанатомов. Послеоперационный сепсис у мужчины семидесяти двух лет. Дочь умершего грозила больнице судом и прочими неприятностями. Интересно было посмотреть, как Ерофеев будет проявлять «гибкость ума» при полном сохранении объективности.

«Нет, что ни говори – у судебного эксперта есть перед патологоанатомом одно преимущество, — заключил Данилов. — Он имеет дело с последствиями преступных действий, а патологоанатом – с последствиями работы своих коллег, большей частью знакомых ему лично. А своих судить и оценивать всегда тяжелее».

На следующей неделе Данилова ждала двухнедельная работа в судебно-медицинском морге номер тринадцать, находившемся при семьдесят пятой городской больнице. По мнению заведующего кафедрой, каждый ординатор должен был получить хотя бы общее представление о смежной специальности, прочувствовать различие и сходство между ними, и вообще – быть в курсе. Мало ли как повернется жизнь, мало ли куда занесет она патологоанатома. Не исключено, что когда-нибудь придется давать заключение и по криминальному трупу. Да и вообще – случается так, что начинает врач вскрывать сугубо бытовой труп и обнаруживает, что он – криминальный, подлежащий передаче судебным медикам.

В судебно-медицинский морг ординаторов отправляли не группой, а попарно или поодиночке. Данилов оказался в паре с Ириной и счел это оптимальным вариантом: и по делу поговорить можно было, и на отвлеченные темы пообщаться. Практикум по судебной медицине должен был начаться со среды. В тринадцатом морге Данилову доводилось бывать в студенческую пору, он даже помнил имена некоторых сотрудников, правда, не был уверен, что узнает их при встрече.

Данилов вдруг вспомнил, что дома у матери где-то должна валяться старая, но очень толковая книжка «Основы техники судебно-медицинского исследования трупов», купленная лет десять назад в букинистическом отделе. Надо бы проведать мать, а заодно и книжку найти. Данилов подивился свойствам человеческой памяти – он хорошо помнил внешний вид книги, помнил залом на одном из углов, помнил полусведенную библиотечную печать на титульном листе, помнил то, что четырнадцатая страница была чем-то залита, наверное, чаем; но вот куда он положил книгу – не помнил совершенно. Только был уверен, что она где-то дома…

Поздно вечером во вторник Данилов случайно набрел в сети на очень интересную статью, описывающую злоупотребления, творившиеся в одном из моргов украинского города Харькова.

Чего там только не было! Если верить автору, пожелавшему сохранить свое имя в тайне, незаконное предпринимательство было буквально поставлено на поток. Люди делали деньги на покойниках; счет шел на десятки тысяч гривен.

Подложные заключения, согласно которым насильственная смерть становилась естественной; сокрытие вещественных доказательств, якобы утерянных в морге; выдача заключения без вскрытия тела, на основании одного лишь осмотра; превращение смерти от передозировки наркотических средств в смерть от кровоизлияния в мозг для того, чтобы родственники умершего наркомана могли получить страховку; подмена образцов тканей, взятых для исследования; и многое другое…

Один из приведенных в статье примеров, в котором забитый до смерти чудесным образом превратился в умершего при падении с лестницы, напомнил Данилову старый анекдот: «Клянусь вам, гражданин судья, потерпевший поскользнулся и сам случайно упал на мой нож. И так семнадцать раз».