Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)

– Откуда я знаю, Владимир Александрович! Может, откат никак не согласуют, может, денег на все не хватило. Но до нового года центр откроется по-любому, установка свыше такая – чтобы открыть в этом году. Кстати, если вы вдруг надумаете остаться работать в приемном, то я буду рад.

– Спасибо, Марк Карлович, но меня больше тянет в отделение.

– Тогда ждите, как только народ уйдет в новый центр, вы пойдете в отделение. Но имейте в виду – на первых порах, пока я не наберу врачей, вам придется по очереди дежурить у меня. Вдобавок к дежурствам в отделениях. Но не пугайтесь, это не больше чем на месяц.

– Ничего страшного, – ответил Данилов. – Подежурим. Дело привычное.

До конца года оставалось всего каких-то пять месяцев.

– Вот мне, например, непонятно, почему вы хотите уйти из приемного, – сказал Марк Карлович, останавливаясь возле своего кабинета. – У нас хоть и суетно, но в целом спокойнее. Никакой палатной рутины, этих ежедневных обходов, график суточный, да и вообще...

– Кому как, – дипломатично ответил Данилов. – А в обходах есть своя прелесть...

Глава двенадцатая САМАЯ ИЗВЕСТНАЯ БОЛЬНИЦА В МИРЕ

В отделении неотложной хирургической гастроэнтерологии Данилов встретил однокурсника, Вадика Везломова, ныне, разумеется, уже не Вадика, а Вадима Евгеньевича:

– Жена постоянно спрашивала: «Ну почему именно Склиф? Неужели больше негде работать? Разве нет в Москве больниц поспокойнее?» Я пытался объяснить, у меня ничего не получалось, трудно объяснить не врачу, почему ты работаешь в том или ином медицинском учреждении. В конце концов, я плюнул на все объяснения и ответил: «Потому что это самая известная больница в России. Только Склиф знают во всем мире!»

Это Данилов мог по старой памяти называть Вадиком солидного представительного мужчину в белом халате. Они сразу же одновременно узнали друг друга, удивились тому, что раньше не встретились («виноват» в этом был Вадик, который вначале повышал квалификацию на курсах, а потом почти сразу же ушел в отпуск), и после дежурства уселись поболтать и вспомнить былое «за рюмкой чая» у Вадика в ординаторской. Воскресное утро как нельзя лучше подходит для неспешных бесед, если, конечно, ты уже отдежурил – кругом тихо и спокойно.

Впрочем, «тихо и спокойно» – понятия весьма относительные, а в Склифе и подавно. Взорвется где-то бомба, упадет с моста автобус, даст утечку резервуар с ядовитым газом, столкнутся поезда или произойдет еще какая чрезвычайная ситуация – и нет уже никакого спокойствия в Склифе. Начинается аврал.

– Сработало?

– Сработало. А что, реально. Сам проверял. Где за границей ни скажи, что в институте имени Склифосовского работаешь, все говорят: «О, знаем, знаем!» Нас же в новостях то и дело показывают! Во Франции знают, в Германии, в Чехии, а в Анталии вообще был прикол – менеджер из отеля лежал у нас. Не здесь, правда, а во второй травме. О как!

Годы работы в Склифе превратили Вадика в местного патриота.

– А самый главный показатель знаешь какой? Бомбилы в Склиф дорогу никогда не спрашивают. Знают, где находимся! А попроси их в Первую клиническую отвезти, или в Кардиоцентр, или, скажем, в «Вишенку» (Институт хирургии имени А.В. Вишневского. – Прим. автора ), так девяносто процентов сразу спросит: «Дорогу покажешь, брат?» Ты уже успел проникнуться?

– Честно говоря, нет, – признался Данилов. – Может, из-за того, что пока работаю не там, где хотел бы, а может, и потому, что Склиф очень большой. Подстанция или поликлиника – другое дело, они такие... камерные, к ним быстро привыкаешь. А Склиф...

– Склиф – это масштаб! – развел руками Вадик. – За это я его и люблю! Выхожу из оперблока, весь выжатый как лимон, иду по коридору, ногами шаркаю, а в душе – радость. Оттого, что настоящее дело делаю, Смерть от человеков пинками отгоняю, а не фурункулы зеленкой мажу в поликлинике!

– А при чем тут фурункулы? – Данилов не понял связи.

– Да был у нас один кадр. – Вадик скривился и презрительно махнул рукой, давая понять, что «кадр», о котором идет речь, его уважением не пользуется. – Кандидатскую защитил и ушел в газпромовскую поликлинику. Знаешь такую?

– Наслышан.

– Зарплата высокая, работа спокойная, и от дома пять минут на машине ехать. Все вроде бы хорошо, даже очень, а встретил я его однажды, так он мне в жилетку плакаться начал. Это несмотря на то, что, когда он здесь работал, отношения между нами были несколько напряженными. «Скучно мне, – говорит, – тоска, а не работа. Уходишь домой и вспомнить нечего, а рассказать – тем более». Обратно перейти, однако, не пытался. Стыдно. Уходил гоголем, а вернется мокрой курицей? Да и место уже занято было. Такие дела... Со временем ты сам все почувствуешь.

Данилов пил чай, а Вадик чередовал его с коньяком. Довольно скоро его настроение превратилось из мажорного в минорное.

– Одно лишь меня угнетает, – пожаловался он. – Отсутствие перспектив карьерного роста.

– Какие-то перспективы всегда есть, – заметил Данилов. – Вопрос в том, насколько они велики.