Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)

– Все ты понимаешь. Но есть еще одно обстоятельство личного характера – Юля Козоровицкая. Если я уйду работать в другое место, то я ее потеряю.

– Так сразу и потеряешь? – не поверил Данилов.

– Да, так сразу. Наши отношения пока еще опираются только на мой энтузиазм, впрочем, у нас и отношений-то никаких нет... Пока только хочется, чтобы они были.

– Ну так действуй.

– Я действую, только пока не очень результативно, – снова вздохнул Рябчиков. – Юля очень сложный человек... Знаешь, из тех, про кого пел Миронов в «Двенадцати стульях». Помнишь: «И тогда вы скажете кому-то, где-то на закате ваших лет, что была, была одна минута, той любви, которой больше нет».

– К чему ты это вспомнил?

– К тому, что пусти я все это на самотек, Юля так и не поймет, что я ее люблю, или поймет, но слишком поздно. Это ничего, что я так разоткровенничался?

– Все нормально.

– Вот и выходит, что терять свое место мне нельзя. Но насчет рентгена это я так, паникую... Куда Барашко к его полутора ставкам на УЗИ с маммографией еще и рентген? Это физически невозможно. Ну, как чебуреки?

– Вкусные, – похвалил Данилов. – Ты молодец, что затащил меня сюда.

– Сейчас еще хачапури возьмем!

– Нет, я лучше сегодня не буду изменять чебурекам, – возразил Данилов, – а хачапури попробую в следующий раз. Не стоит смешивать впечатления.

– Ты однолюб, – констатировал Рябчиков.

– Я? – переспросил Данилов. – Да, наверное. Хотя однолюб должен любить что-то одно, а я люблю и чебуреки, и хачапури, только мешать их не хочу.

Из дальнейшей беседы Данилов узнал, что Рябчиков холост, что живет он недалеко от станции метро «Авиамоторная».

– Брату удалось очень удачно разменять оставшуюся от родителей сталинскую «трешку» на две приличные «однушки».

– Твой брат тоже врач? – спросил Данилов.

– Он актер, – с оттенком гордости сказал Рябчиков. – Снимается преимущественно в сериалах, но зато снимается много. Большей частью в комедиях. Вот, например, в «Бюро медвежьих услуг» он играет Леонида.

– Я не смотрю сериалы, – признался Данилов. – Не люблю всей этой растянутости.

– Даже «Доктора Хауса» не смотришь? – удивился Рябчиков.

– Начинал когда-то, но интерес быстро пропал.

– А я думал, что все врачи смотрят «Хауса»...

– Ага, а все милиционеры смотрят «Улицы разбитых фонарей», а все водилы – «Дальнобойщиков», – поддел Данилов. – Профессиональная кинематографическая деформация.

– Кстати, о деформации, – вспомнил Рябчиков. – Сдается мне, что на завтрашней конференции тебя будут учить жизни...

– Это совершенно бесперспективное занятие, – ответил Данилов. – А если не секрет, то за что? И откуда вообще информация?

– Информацию разнесло «сарафанное» радио, других достоверных источников в нашей поликлинике нет. А учить жизни тебя будут за излишнее самомнение.

– Все ясно, – сообразил Данилов. – Ветер дует все с той же стороны.

– А он у нас с другой стороны не дует, – Рябчиков пожал плечами. – Откуда ему еще дуть? Литвинова адекватна и вменяема, может, конечно, и строгость проявить, но ее строгость всегда соразмерна тяжести твоего проступка. А вот Пахомцеву – хрен поймешь. Докопается к какой-то мелочи и давай волну гнать... Вот, например, Башкирцева, нашего хирурга, она просто не переваривает. А за что? За то, что у него по ее собственному выражению «глаза нехорошие». Может, ты ей кого-нибудь из прошлого напомнил? Может, хотела она очаровать кого-то, похожего на тебя, а он на нее и внимания не обратил. А может, у нее просто к имени «Владимир» идиосинкразия? Это – Пахомцева! Где она, там нет места логике. Она вообще с головой не дружит. А кстати, ты при ней случайно про фэн-шуй ничего плохого не сказал?

– Нет, на эту тему мы поговорить не успели.

– И не говори! Она страстная феншуистка. Года три уже, как прониклась. Одно время все стены у нее были увешаны талисманами и колокольчиками. Потом Фантомас психанул и предложил ей «или-или» – или убрать все, или подать ему заявление об увольнении. Ах, да – у нее еще шкаф тогда стоял не у стены, а посередине кабинета. Отражал лучи зла обратно в коридор.

Глава шестая ЭТО – ПОЛИКЛИНИКА

– Я не собираюсь никого обвинять, я просто призываю вас всегда помнить о том, что все вы врачи, – вещала Пахомцева, – что все вы – коллеги, что все вы – сотрудники одной поликлиники, медицинского учреждения, славного своими традициями...

– Прямо не поликлиника, а Преображенский полк, – негромко сказал уролог Сабуров. – Какие тут могут быть традиции, в нашем курятнике?

– Клюй ближнего, гадь на нижнего, целуй в зад верхнего, – так же негромко ответил хирург Башкирцев.

– Вот, например, на прошлой неделе произошел такой случай. Наш физиотерапевт Владимир Александрович заподозрил, что пациенту, пришедшему к нему по направлению участкового врача, был выставлен не совсем верный диагноз...

Пахомцева почти не пользовалась косметикой и оттого обычно выглядела лет на десять старше своих «паспортных» пятидесяти. «Баба Яга, – подумал Данилов. – Только вместо избушки на курьих ножках у нее кабинет».