Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)

– Я не застала ее дома, она сама сказала мне, что у нее нет температуры... Этого достаточно для того, чтобы понять, что больничный лист выдан необоснованно! Шесть дней нетрудоспособности женщине, которая разгуливает по улице!

– «Разгуливает по улице» и «вышла в аптеку» – это разные понятия, не так ли? – Данилов продолжал говорить спокойно, но это спокойствие уже давалось ему с трудом.

– Не юлите, – нахмурилась Пахомцева. – Продали больничный, так имейте мужество признаться!

– Бросьте вы ваши особистские штучки! – повысил голос Данилов. – Имеете, что сказать по существу – говорите! Если нет – то я пошел работать! И прошу учесть, что сам я на участок не просился! Не доверяете выписку больничных – верните меня обратно на основную работу!

– Не смейте повышать на нас голос! – потребовала Пахомцева.

– Наверное, мне лучше уйти! – решил Данилов. – Все равно я больше ничего сказать не в состоянии. До свидания.

Он встал и, не глядя ни на кого, вышел из кабинета. Сразу же спустился на первый этаж, переписал из двух журналов вызовы и поспешил покинуть поликлинику.

По дороге на участок не переставал удивляться душевным качествам Пахомцевой. Да и Литвинова с Воскресенской хороши, устроили судилище по всей форме. Могли бы просто одернуть Пахомцеву, не городи, мол, чепуху. Но нет – не одернули, потому что сами мало чем от нее отличаются.

«А ведь неспроста она поперлась контролировать твои вызовы, Вольдемар, – сказал себе Данилов. – Тут явственно просматривается дальний прицел!»

На рабочий лад удалось настроиться только к третьему вызову. На первом Данилов то и дело ошибался в рецептах, а на втором перепутал корпуса и долго звонил в пустую квартиру.

Деловой настрой пропал зря. Третий вызов «порадовал» Данилова не меньше, чем сегодняшнее общение с администрацией.

– Ишь чего придумал, – в ответ на просьбу показать документ, дающий право на льготы, прищурилась худая, как жердь, старуха, в давно не стиранном вельветовом халате. – Ты, голубчик, не на такую напал! Дур здесь нету! Ты имей в виду, что Выскубову на мякине не проведешь!

– Мы с вами, кажется, детей не крестили, – строго сказал Данилов, немного опешив от подобной экспансии. – Поэтому уместнее будет обращаться ко мне на «вы». И какая связь между документом и всем тем... – слово «бредом» Данилов деликатно произносить не стал, – ...что вы мне сейчас сказали?

– У меня в прошлом году такой же гоношистый субъект пенсию украл! – сообщила Выскубова. – Как раз пока я за удостоверением ходила. А ну пошли со мной! Одного в комнате не оставлю!

Она попыталась схватить Данилова за свитер, но он отвел ее руку в сторону:

– Если хотите, я могу подождать в прихожей...

– Как же! – оскалила рот Выскубова. – Подождешь ты там! По карманам шарить начнешь...

– Смените тон! – потребовал Данилов, еще до конца не определившись, кто перед ним – психически больная женщина или просто обладательница скверного характера.. – Иначе я уйду!

– Подумаешь, напугал! – Выскубова решительно не хотела обращаться к Данилову на «вы». – Сегодня уйдешь – завтра придешь! Я могу хоть каждый день вызывать! Имею право!

Такое право она действительно имела, никто не запрещает вызывать участкового врача ежедневно.

– Давайте удостоверение! – сухо сказал Данилов. – Без него ничего выписывать не стану. Или выпишу на обычных бланках!

Выскубова пробурчала что-то себе под нос и ненадолго вышла из комнаты, не делая никаких попыток увести за собой Данилова. Минуты через две она вернулась с удостоверением участника Великой Отечественной войны в правой руке.

– Вот, получай!

Удостоверение звучно шлепнулось на стол перед Даниловым. Данилов взял его в руки и раскрыл.

– Но ведь оно не ваше, – сказал он. – Оно выписано на Выскубова Леонида Осиповича.

– Верно! – кивнула пациентка. – На Леонида Выскубова. Так ведь это мой муж! И я, как его законная супруга и наследница, имею пожизненное право на все его льготы.

– А своих льгот у вас нет? – Данилов положил удостоверение на стол.

– А зачем мне свои, если у меня есть мужнины? – прищурилась старуха, опускаясь на диван. – Н у, чего застыл?! Давай, выписывай, а я диктовать буду...

«А во время осмотра казалась совсем нормальной», – подумал Данилов.

– Давайте прекратим этот цирк! – потребовал он. – Я могу выписать вам обычные рецепты...

– Да подотрись ты ими, своими обычными рецептами! – немедленно отреагировала Выскубова. – Не для того мой муж кровь свою проливал, чтобы я пенсию на таблетки тратила. Не дождешься!

– До свидания! – Данилов, считая свой долг полностью исполненным, убрал ручку и пачку льготных рецептов в сумку и встал, намереваясь уйти.

– Ограбил бедную старуху и надеешься смыться?! – завопила Выскубова, преграждая ему путь. – Не выйдет!

Данилов, ничего не ответив, попытался оттеснить ее плечом. Несильно, чтобы, упаси боже, не упала. Было ясно, что старуха не в своем уме и что Данилов действует на нее так же, как и красная тряпка на быка. Стоит ему уйти, и она потихоньку успокоится.

«По этому адресу я больше ни ногой, – зарекся Данилов. – Пусть свой «постоянный» врач к ней ходит или заведующая.