Доктор Дэвид Хантер

Врачи пытались его реанимировать, но сердце решительно отказалось запускаться. Упрямец до последнего. Эта мысль постоянно вертелась у меня в голове, не желая отступать.

Я просто не мог принять случившееся. Поговорив с Полом, позвонил Мэри и сказал все положенные и совершено бесполезные в таких случаях слова. А потом тупо сидел на кровати, не зная, что делать. Я пытался внушить себе, что Том хотя бы мирно скончался на руках у жены, он избежал предсмертных мучений, доставшихся на долю Ирвинга. Но это было слабое утешение. Йорк, может, и не убил Тома в буквальном смысле слова, но все равно Том — его жертва. Больной или нет, но он имел право спокойно прожить остаток своих дней, сколько бы ни было ему отпущено.

Йорк отнял это у него.

Перед моим взором предстало лицо Йорка, сиявшее фальшивой услужливостью, когда он энергично тряс руку Тому в то утро на кладбище «Стиплхилл». «Доктор Либерман, для меня большая честь с вами познакомиться, сэр… Я наслышан о вашей работе, доктор Либерман. И о вашей станции, конечно. Это честь для Теннесси». Как же он тогда мысленно над нами потешался! Зная, что запланировал, пряча свои преступления за мелкими видимыми недочетами на кладбище…

Никогда, ни к кому я не испытывал такой ненависти, как сейчас к Йорку.

Но хандра не вернет Тома и не поможет поймать его убийцу. Выругавшись, я оделся и отправился в морг. Было еще рано, и мои шаги эхом разносились по пустому коридору. Холодные, выложенные плиткой стены морга казались еще более мрачными, чем обычно. Я бы хотел увидеть тут знакомое лицо, но Пол сказал, что сперва ему нужно провести ряд встреч, и я сильно сомневался, что Саммер, услышав новости, сейчас в состоянии работать.

Но хотя бы Кайл оказался на месте. Когда я, переодевшись, вышел из раздевалки, он катил по коридору каталку и поздоровался со мной с обычным энтузиазмом.

— Привет, доктор Хантер! Я должен помогать на аутопсии нынче утром, но если вам потом понадобится помощь, скажите.

— Спасибо.

Он все еще мешкал.

— Э-э… А Саммер попозже придет?

— Не знаю, Кайл.

— О! Ну ладно… — Он кивнул, стараясь скрыть разочарование. — А как доктор Либерман?

Я предполагал, что еще, наверное, слишком рано, чтобы новости распространились, но надеялся, что он все же не спросит. Мне не хотелось быть первым, кто сообщит о случившемся.

— Он умер прошлой ночью.

Лицо Кайла вытянулось.

— Умер? Извините, я не знал…

— Вам не за что извиняться.

Я видел, как он пытается подобрать слова.

— Он был хорошим человеком.

— Да, был, — согласился я. Бывают эпитафии и похуже.

Направляясь в зал для аутопсии, я пытался сосредоточиться на предстоящей работе, но это оказалось совершенно невозможным в обстановке, столь тесно связанной с Томом. Проходя мимо зала, где он работал, я остановился, а потом зашел внутрь.

Там все оставалось так же, как и вчера. На столе лежал скелет Терри Лумиса, теперь уже полностью собранный. Зал ничем не отличался от любого другого, не ощущалось никакого присутствия Тома. Я уже собрался выйти, когда заметил плейер, по-прежнему стоявший на полке рядом со стопкой джазовых дисков. И тут до меня окончательно дошло.

Том умер.

Я некоторое время просто стоял, переваривая неумолимую реальность. Затем вышел, не потрудившись придержать тяжелые двери, с грохотом закрывшиеся за моей спиной, и направился дальше по коридору в зал, где меня поджидали кости мелкого воришки.

Скелет Ноя Харпера уже давно должен был быть собран и осмотрен. В задержке никто не виноват, но дело было поручено мне и я чувствовал себя ответственным за опоздание. И теперь был решительно настроен закончить работу, даже если придется проторчать тут всю ночь.

К тому же мне было просто необходимо отвлечься.

Череп и крупные кости рук и ног лежали на столе примерно в том месте, где и должны находиться анатомически, но все остальное было лишь грубо рассортировано. Я собирался следующим номером собрать позвоночный столб, чуть не самую сложную часть скелета. Позвоночник — это главным образом сочлененная оболочка, защищающая спиной мозг, отличный образец изобретательности природы, чудо биологической инженерии.

Но сейчас у меня не было настроения восхищаться этим чудом. Начав с шейного отдела, я принялся аккуратно собирать позвонки.

Но далеко не продвинулся.

Шейные позвонки меньше, чем позвонки грудной и поясничной части спины. Их всего семь, отсчет идет от основания черепа, и каждый четко входит в пазы предыдущего и последующего позвонков. Первые пять я собрал довольно быстро, но шестого на месте не обнаружил.

Давай же, Хантер, сосредоточься. Я раздраженно еще раз перебрал все позвонки. Но единственный найденный еще шейный позвонок был не того размера и формы. Явно седьмой, а не шестой.

Одного недоставало.

А этого быть не могло. Хотя тело Ноя Харпера очень сильно разложилось, оно было совершенно целым, когда его эксгумировали. И если бы один шейный позвонок отсутствовал, мы бы это сразу заметили.

Так где же он?