Доктор Дулитл на Луне

Джон Дулитл приступил к решению этой проблемы со всей свойственной ему энергией. Он был отличным математиком, наш Доктор. И в один прекрасный день, усевшись с блокнотом и навигационным календарем, он составил таблицы, позволявшие определять по звездам, где мы находимся и в какую сторону движемся. Как ни удивительно, звезды вселяли в нас некое чувство покоя и безопасности. Эти небесные светила, которые на Земле казались такими далекими, чужими и непостижимыми, здесь внезапно стали нашими друзьями — ибо для нас они были тем единственным, что не претерпело никаких изменений. С Луны мы видели точно такие же звезды, какие привыкли видеть с Земли. Пусть нас отделяли от них миллиарды миль — это теперь не имело значения. Мы узнавали в них старых добрых знакомых, едва ли не родных.

Изобретая прибор, который мог бы заменить нам компас, мы и открыли взрывчатое дерево. После множества безуспешных попыток найти способ, позволяющий не отклоняться от намеченного курса, Доктор неожиданно сказал:

— Ну, Стаббинс, я придумал, что нам поможет. Ветер, вот что! Он всегда дует с одинаковой силой — и, кажется, в одном и том же направлении… во всяком случае, его изменения нетрудно рассчитать. Давайте-ка проверим, так ли это.

И мы сейчас же начали изготовлять устройства для измерения ветра. Вначале, нарезав длинных вымпелов из тонкой коры, мы соорудили несколько флюгеров. А потом Джону Дулитлу пришла в голову мысль использовать дым.

— Если мы правильно выберем место для костров, — сказал Доктор, — то будем узнавать о перемене ветра по запаху. И тогда мы сможем с легким сердцем продолжать изучение растительного мира и его языка.

Итак, отложив на время все остальные дела, мы принялись раскладывать большие дымовые костры; чтобы проверить, удастся ли достаточно надежно определять направление движения с помощью ветра.

ГЛАВА 11 МЫ ГОТОВИМСЯ К ПУТЕШЕСТВИЮ ВОКРУГ ЛУНЫ

Нам пришлось немало поломать голову над тем, какое устройство костров будет лучшим. Прежде всего мы тщательно выбрали для них места. В основном это были голые бугры или косогоры: там огонь не мог перекинуться на кустарник и вызвать лесной пожар. Теперь нужно было решить проблему хвороста: какое из лунных деревьев наиболее пригодно для нашей цели?

Как я уже говорил, на Луне, по существу, не было сухого леса. Перед нами был единственный выход — срубить несколько живых деревьев и высушить их на дрова.

Мы начали было это делать, но вскоре остановились: Доктор ощутил внезапные угрызения совести. Если деревья умеют говорить, не следует ли предполагать, что они способны и чувствовать? Эта мысль была поистине ужасной. Нам даже не хватило духу, чтобы тут же спросить обо всем сами деревья… И мы вновь оказались перед необходимостью собирать прутья и некрупные ветки, лежавшие на земле. Это крайне осложняло нашу задачу: ведь нужно было сложить очень большие костры, чтобы видеть и находить их по запаху на любом расстоянии.

После длительного обсуждения мы все же решили не торопиться. От наших действий зависело слишком многое. Каким серьезным ни казалось препятствие, надо было запастись терпением. И, вернувшись в лесную зону, мы стали собирать различные образцы древесины, чтобы подвергнуть их испытанию.

Эта работа отняла у нас очень много времени, так как ее могли выполнять только мы с Доктором. Чи-Чи, старавшаяся нам помочь, приносила сухие прутики; но мы нуждались в массивных ветвях, которые горят достаточно долго.

Накопив хворост нескольких сортов, мы приступили к испытаниям. Первые образцы вообще не пожелали загораться; другие горели очень хорошо, но давали слишком мало дыма.

Кажется, пятое по счету испытание едва не обернулось крупной неприятностью. Огонь на Луне (исключая место, откуда посылались дымовые сигналы) был, вообще говоря, вещью необычной. Так, нам еще ни разу не встречались здесь следы лесных пожаров. И, помня об этом, мы всякий раз с большой робостью поджигали очередной образец.

Помню, что это случилось на исходе дня. Доктор взял для испытания один из видов дерева-папоротника, несколько напоминавший бамбук, поднес к нему зажженную спичку — и чудом избежал серьезных ожогов. Дерево вспыхнуло словно порох.

Мы с Чи-Чи оттащили Джона Дулитла в сторону и внимательно его осмотрели. Он пострадал не слишком сильно, хотя и был на волосок от несчастья. Лишь кое-где на руках появились волдыри, и Доктор сказал нам, какие снадобья нужно достать из его черного саквояжика, чтобы снять воспаление.

А из вспыхнувшего дерева густыми клубами повалил белый дым. И еще много часов после взрыва тяжелые облака этого дыма стлались по склонам окрестных холмов.

Когда ожоги были наскоро обработаны, Доктор объявил, что, по его твердому убеждению, мы случайным образом напали на то самое топливо, которое применялось для дымовых сигналов, увиденных в Падлби.

— Помилуйте, Доктор, — воскликнул я, — какой же чудовищный костер надо было разжечь, чтобы он был виден на таком расстоянии! Надо было натаскать уймищу хвороста — тысячи и тысячи тонн!