Доктор Джекил и мистер Холмс

– Ну уж нет, так просто вы от меня не отделаетесь. – Я встал. – Я понимаю всю тщетность попыток отговорить вас, а потому даже и пытаться не стану. Однако категорически настаиваю на том, что должен вас сопровождать, дабы не позволить вам переутомиться. И не спорьте, Холмс. Вы непревзойденный мастер расследования, но слишком легкомысленно относитесь к собственному здоровью.

Я ожидал гнева, даже насмешек, однако Холмс в ответ удостоил меня искренней улыбкой, положил руку мне на плечо и тепло произнес:

– Дорогой друг, я даже и не подозревал, что вы настолько озабочены состоянием моего здоровья. Конечно же я не буду с вами спорить. Полагаю, вы хорошо отдохнули, поскольку сухость вашего пальто и истощение обильных утренних запасов угля демонстрируют, что вы пренебрегли моим советом и остались сегодня дома. Скажите, Уотсон, приходилось вам когда-нибудь играть на сцене?

Удивленный столь неожиданной сменой темы, я замешкался с ответом, но наконец сообщил:

– Да, приходилось. Когда в пятом классе мы ставили «Сон в летнюю ночь», я изображал дуб!

Мой ответ его озадачил:

– Но вроде бы в этой пьесе дубы не разговаривают?

– Совершенно верно.

Холмс рассмеялся:

– Что ж, тогда и сегодня вечером вам не надо будет говорить. Пойдемте.

Он повел меня в свою спальню, где на умывальнике рядом с кроватью стоял таз, наполненный какой-то темной жидкостью. Сама кровать, как я заметил, была завалена некими принадлежностями, которые я даже не берусь идентифицировать. По указанию Холмса я сел на край матраса, после чего он велел мне снять воротник и омыть упомянутой жидкостью руки и лицо. Я подчинился, а затем мой друг сам погрузил руки в таз и закончил работу, втирая жидкость ловкими и сильными пальцами вокруг ушей и на затылке. Потом Холмс склонился надо мной и, поочередно беря с кровати различные предметы, начал орудовать ими на моем лице: подбривая, подгоняя, массируя и расчесывая – и так на протяжении получаса, пока наконец триумфально не отбросил инструменты на кровать. Он тщательно вытер руки, отступил назад и объявил:

– Готово! Над бюро есть зеркало. Пожалуй, вам стоит взглянуть на себя, прежде чем мы приступим к финальной стадии перевоплощения Джона Уотсона, доктора медицины.

Именно так я и поступил, и увиденное меня потрясло. Из глубин зеркала на меня уставился полукровка-азиат чрезвычайно мерзкого вида. На фоне темно-желтой кожи, по обеим сторонам от бесформенной шишки носа, выглядевшей так, словно его разбивали далеко не в единственной драке на берегу, злобно сверкали раскосые узкие глаза, а под отвислыми черными усами поблескивал ряд окрашенных опиумом зубов. Ниже линии волос метаморфоза была совершенной. Меня совершенно потряс реализм сей гротескной маски: ничего более чуждого тому лицу, что я привык брить по утрам, просто и быть не могло. Как и во множестве вещей, когда дело касалось искусства маскировки, Холмс показал себя настоящим волшебником.

Я так и сказал ему. Но он отмахнулся от комплимента, сказав:

– Сейчас-то вы меня хвалите, но позже, когда вы попытаетесь свести эту ореховую морилку, ваши речи, вероятно, наполнятся злостью. Ну ладно, примерьте-ка эти вещички, Уотсон. Думаю, они вполне будут сочетаться с вашим новым обликом.

Холмс распахнул чемодан и извлек из его недр сандалии, грязный бушлат, хлопчатобумажные штаны и помятый котелок, а я быстро надел все это на себя. Окончательный осмотр в зеркале не оставлял сомнений: меня не признала бы даже родная мать, будь она еще жива.

– Помните, что теперь вы глухонемой, и если придется говорить, то это буду делать я, – сделал последнее наставление Холмс. – И вот что, Уотсон, суньте револьвер в карман, просто на всякий случай.

Я взял оружие и уже решил было, что приготовления полностью закончены, но тут знаменитый сыщик велел мне подставить ладони и высыпал туда две пригоршни монет достоинством в пенни и полпенни.

– А это еще зачем? – спросил я.

Его единственный видимый глаз вспыхнул удивлением.

– Чтобы кидать девочкам, Уотсон. Чтобы кидать девочкам.

Да уж, объяснение хоть куда. Но, поскольку Холмс был уже в дверях, я решил пока удовлетвориться им, высыпал монеты в карманы штанов и последовал за товарищем.

V. Путешествие по злачным местам

Осмелюсь сказать, что, покидая дом, мы вызвали у миссис Хадсон некоторое нервное потрясение, но, будучи женщиной весьма терпеливой, она приняла путаные объяснения Холмса относительно нашего внешнего вида без видимых возражений и позволила нам выйти через боковую дверь. Тут мы столкнулись с очередной проблемой. Трижды Холмс пытался поймать кэб, и трижды его едва не сбивали, поскольку извозчики, всерьез озабоченные собственной безопасностью, лишь подхлестывали лошадей, едва увидев нас. На четвертый раз Холмсу все же удалось поймать не столь привередливого кучера, который согласился доставить нас к месту назначения; правда, ему пришлось предварительно продемонстрировать золотой.