Доктор Джекил и мистер Холмс

Вскоре вернулась владелица заведения, сжимая что-то в кулачке. Подойдя к Холмсу, она сунула это ему в руку.

– Буду весьма признательна, если отдадите Генри Джекилу, когда увидите его, – сказала она. – Я не люблю быть кому-то должной.

Сыщик посмотрел на блестящий новый шиллинг на своей ладони и улыбнулся.

– Будет сделано, мадам, – ответил он.

XV. Крик о помощи?

Мы пересекли три улицы после ухода из борделя Фанни Фэнаган, прежде чем до меня дошло, что мы движемся по кругу. Я хотел было обратить на это внимание моего товарища, но тот оборвал меня на полуслове, приложив палец к губам.

– Как я и думал, – заметил он шепотом через несколько шагов. – Не оборачивайтесь, но за нами следят. Не оборачивайтесь, я сказал!

Я невольно повернул было голову, чтобы взглянуть через плечо, но при строгом приказе осекся. До меня донеслись крадущиеся шаги, огибающие угол.

– Кто это? – прошептал я.

– Я мельком взглянул на него, когда останавливался прикурить трубку. Никогда не видел этого человека прежде. Идемте дальше.

Мы дошли до следующего угла, и тут на большой скорости появился одинокий кэб – очевидно, его кучер спешил покинуть эту местность, спустив здесь выручку с предыдущего вечера. Холмс махнул ему.

– Наш преследователь приближается, – предупредил сыщик, когда мы уже готовы были сесть. – Будьте готовы ко всему, Уотсон.

– Эй, парни, это мой кэб.

Холмс и я оглянулись. Внешность подошедшего, равно как и тон его заявления, побудили меня сжать рукоятку револьвера в правом кармане. Это был мускулистый шотландец из низов, облаченный в поношенное длинное пальто, из потрепанных рукавов которого не выглядывало даже намека на манжеты. На его левый налитый кровью глаз была натянута перепачканная легкая кепка, чей помятый козырек и без того почти полностью скрывал черты небритой физиономии. Одна его рука угрожающе скрывалась за отворотом пальто.

– Прошу прощения? – сказал Холмс.

– Не проси того, чего нет, приятель. Я первым увидел этот кэб, и он мой. Если только не хочешь уладить этот вопрос по-мужски. – Здесь он оскалился, продемонстрировав два ряда прокуренных, с многочисленными пробелами зубов.

Холмс притворился, что не обращает на него внимания, и вновь повернулся к кэбу. Шотландец резко дернулся, и в его руке, которую он доселе прятал в кармане, что-то блеснуло.

– Холмс! Берегитесь! – Я стал вытаскивать револьвер из кармана, однако его дуло, зацепившись за ткань, прорвало ее.

Но знаменитый сыщик оказался готов к нападению. Не успел шотландец сделать выпад ножом, как Холмс обеими руками схватил его за вытянутое запястье, пригнулся и ловко перебросил нападавшего через спину, так что тот с нестройным шлепком приземлился в канаву почти под самыми копытами лошади. Животное заржало и попыталось сдать назад, однако его хозяин крепко держал поводья. Воспользовавшись ситуацией, кучер объехал растянувшегося вдоль улицы человека, щелкнул кнутом и живо был таков.

Стоило шотландцу оказаться на земле, как Холмс, все еще удерживая его запястье, перешагнул через негодяя и уперся каблуком подле его затылка. Затем подался вперед, выворачивая шотландцу руку. О мостовую лязгнул нож. Холмс, однако, продолжал выкручивать руку. Человек на земле издал стон.

– Пришло время прояснить ситуацию, друг мой, – объявил Холмс. – Кто ты такой и почему хотел убить меня?

Ответа не последовало. Холмс надавил на руку. Шотландец судорожно глотнул воздух.

– Я не хотел никого убивать! – выдавил он.

– В таком случае, дружище, тебе придется научиться знакомиться с людьми. Отвечай на вопрос! – Он еще сильнее нажал на руку шотландца. Тот выругался сквозь зубы.

– Бог свидетель, мне не нужна была твоя жизнь! – выпалил он за один выдох.

– Что же тогда? – Холмс немного ослабил нажим.

– Это должно было послужить тебе предупреждением. Всего лишь предупреждением, не больше.

– От кого?

– Не знаю. – Холмс нажал. Человек на земле дернулся. – Клянусь, он не называл своего имени. – Хватка вновь ослабла. Шотландец вздохнул. – Сжалься, дружище, – взмолился он. – В подобном положении человеку трудно собраться с мыслями.

Холмс неохотно отпустил его руку и шагнул назад, позволив ему сесть. Движения негодяя были замедленными. Усевшись, он с гримасами боли принялся потирать поврежденную руку.

– Меня зовут Иэн Мактиг, – начал он, – и вам было бы известно это имя, если бы вы почаще заглядывали в театры в Глазго или Абердине одиннадцать лет назад. Я метатель ножей, которому нет равных во всем королевстве. По крайней мере, был таковым, пока девушка, с которой я работал, не сделала неверного движения. Но все это отражено в судебных записях, если вам угодно проверить. После освобождения я зарабатывал на жизнь во всех пабах, отсюда и до границы с Англией, пронзая за шиллинг носовые платки или игральные карты с расстояния в шесть метров.