Доктор Джекил и мистер Холмс

– Я полагал, что Джекил – единственный человек, способный постичь сию идею. Причем подобное ему удалось лишь после трех десятилетий исследований. Это он настолько туп или ты гениален?

– Ни то, ни другое. Пионер берет на себя весь риск и прокладывает за собой дорогу для последователей. Исследования Джекила и события последних месяцев как раз и привели меня к подобному заключению.

– Ты несправедлив к себе.

– Возможно, зато от твоих действий более всего пострадал ты сам.

Хайд задумался над словами сыщика. Наконец кивнул, опустив свою огромную голову и затем подняв ее снова на манер гигантской рептилии. В глазах этого человека я уловил безмерную скорбь, которая едва ли сочеталась с его обликом.

– Уверен, Джекил согласился бы.

– Стойте! – вскричал я. – Вы можете считать меня скудоумным невеждой, но весь этот разговор выше моего понимания. Где Джекил?

Хайд не отрывал глаз от Холмса.

– Он не знает?

Мой друг покачал головой.

– Хороший вопрос, доктор. – Убийца обратил свой взор на меня, и теперь в нем читалось одно лишь омерзительное высокомерие. По телу у меня побежали мурашки, и мне приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не нажать на спусковой крючок револьвера и не стереть это порождение зла с лица земли. – Ответ на этот вопрос потребовал бы слишком много слов и ценного времени – времени, которого у меня больше нет. Как у тебя со здоровьем, Уотсон?

Вопрос застал меня врасплох.

– Хорошо, – ляпнул я не подумав. – Превосходно.

– Ради твоего же блага надеюсь, что ты говоришь правду. То, что ты вот-вот увидишь, отправило Гесте Лэньона в могилу раньше срока. Смотри! – Хайд поднял дымящуюся мензурку к губам и одним глотком выпил желчную жидкость.

Эффект оказался мгновенным и потрясающим. Мензурка разбилась у его ног. Он пошатнулся назад, ухватившись за край стола, чтобы не упасть. Потом побагровел лицом, скрючился пополам и захрипел, задыхаясь.

– Он отравился! – вскричал я и подался вперед. Холмс железной хваткой стиснул мне правую руку, и я остановился.

Хайд согнулся так, что лицо его оказалось всего лишь в десятке сантиметров от паркета. Руками он схватился за бока, словно обнимая себя. Он продолжал задыхаться. Все его лицо заливал пот, капая с подбородка на пол. Черты исказились. По-видимому, он переживал смертельную агонию.

А затем начало происходить нечто поразительное.

Хайд медленно стал выпрямляться, и по мере этого тело его словно раздувалось, а черты разглаживались. Словно впадины наполняемой газом оболочки аэростата, складки и морщины на его несоразмерном одеянии распрямлялись и выравнивались. Обезьянья грива Хайда опала на лоб и невероятным образом начала смягчаться и светлеть: прямо у меня на глазах она сменила цвет воронова крыла на каштановый с прожилками седины. Черты лица раздвинулись, сморщенное тело сравнялось в пропорциях с огромной головой. Постепенно дыхание его восстановилось.

И вот на том самом месте, где несколькими секундами ранее стоял Эдвард Хайд, уже спокойно поднял голову и твердым взглядом голубых глаз встретил наши изумленные взоры загадочно исчезнувший Генри Джекил.

XIX. Доктор Джекил и мистер Хайд

Я почувствовал, как у меня от лица отхлынула кровь, словно где-то в моей кровеносной системе внезапно открыли кран. Колени подкосились, и я ухватился за дверь. Револьвер с глухим стуком ударился о пол, но я даже не попытался его поднять.

Краем глаза я увидел бледного и потрясенного Шерлока Холмса, получив таким образом некоторое представление о том, как в этот момент выгляжу сам. Мой друг несомненно знал, что должно было произойти, однако, как оказалось, увидеть это воочию – совершенно иное дело. Челюсть у Холмса слегка отвисла, и он вытаращил глаза; при его невероятной сдержанности и невозмутимости это было равносильно истерическому припадку у обычного человека.

Генри Джекил пригладил дрожащей рукой взъерошенные волосы. Его немного покачивало, однако за исключением этих внешних признаков он не выказывал никаких симптомов вредного воздействия зелья, приведшего к столь шокирующему результату. Доктор слабо и безрадостно улыбнулся.

– Буду весьма признателен, если вы запрете на засов дверь изнутри, – сказал он изможденно. – Мой слуга сбежал, и я опасаюсь, что вернется он не один. – Когда, повинуясь кивку Холмса, я выполнил просьбу, ученый развернулся и нетвердо направился к камину, где весело потрескивал огонь. Там он рухнул в свое потертое кресло, словно у него вдруг отказали ноги.

– Пожалуйста, садитесь. Полагаю, что должен объясниться перед вами, но, подозреваю, времени у меня немного. Вскоре Генри Джекил исчезнет с лица земли, и никакие силы небес или ада не смогут вернуть его обратно.

По обеим сторонам камина стояли деревянные стулья с прямыми спинками. Я выбрал один и опустился на него. Холмс остался стоять, повернувшись к огню спиной. Машинально он вытащил из кармана жилета почерневшую вересковую трубку, набил ее и прикурил от уголька из камина. Великий сыщик восстановил свое обычное спокойствие, по крайней мере внешне.

– Начинайте с самого начала, доктор.

Джекил отмахнулся: