Доктор Фауст

Задержимся на этом месте. Историки предполагают, что огромный лев на носу изображает как Августа, так и короля Густава II Адольфа. В то же время на носу имеется отдельная большая статуя, именуемая сегодня изображением Густава II Адольфа, рис. 2.62–2.63. При этом шведский король изображен в виде «античного» римского солдата. Нам скажут — это большая условность. Дескать, скульпторы так изобразили короля, чтобы на него пал отблеск прежней славы «древнейшей» Римской Империи, сгинувшей много столетий тому назад. На это мы скажем следующее. Скорее всего, скульпторы изобразили действительность начала XVII века. Иными словами, люди той эпохи жили еще в «античности», в ее заключительную стадию распада. Поэтому то, что сегодня нам объявляют условностью и символизмом, было подлинной реальностью XVII века. Король Густав II считал себя римским солдатом современной ему Великой Римской Империи XIII–XVII веков. Может быть, примерно так и одевался в походах и на парадах. Это лишь потом его (и других его современников) стали всегда изображать в стиле, привычном нам сегодня, — изящные одежды с кружевами и т. п. Но одни одеяния носили во дворцах, другие — в военных походах и на военных парадах. По-видимому, скульптуры Вазы доносят до нас парадный облик солдат и их предводителей начала XVII века, ошибочно считаемый сегодня «ужасно древним». Обнаруженные на корабле одежды были, так сказать, простыми, рабочими, без украшений. А вот во время торжеств военные люди, по-видимому, выглядели как «древние римляне». Вспоминали своих славных предков из предыдущего поколения XVI века, когда Империя еще была прочной. Между прочим, несколько музейных табличек подчеркивают, что одеяния и вооружение «античных» солдат и императоров (изображенных на корабле) являют собой странную смесь «античности» и традиций XVII века. Историки не понимают, что эпоха XIV — начала XVII века — это и есть «античность». Так что ничего странного здесь нет. И еще один факт. Историки удивляются тому, что, оказывается в ту эпоху «интерес к античности» был распространен в Швеции. Например, в «античном» стиле оформлялись победные колонны и триумфальные арки, некоторые административные здания и сооружения. Так говорит одна из музейных табличек.

Рис. 2.62. Раскрашенная копия статуи римского солдата, которую считают изображением самого короля Густава II. Стоит у носа корабля по правому борту.

Рис. 2.63. Музейная табличка сообщает, что это — изображение Густава Адольфа.

Современные историки пытаются объяснить себе и нам такую яркую «антично»-римскую шведскую символику корабля начала XVII века и начинают задумчиво рассуждать о «загадочном возрождении» интереса к величию античного Рима, что было, дескать, ключевой особенностью итальянского Ренессанса XIV–XV веков. В результате, мол, эти «возрожденческие идеи» широко распространились и достигли, наконец, севера Европы, то есть вышли далеко за пределы границ прежней «античной» Римской империи [1466:3], с. 69.

На самом деле картина, повторим, была иной. Согласно результатам наших исследований, «античная» Римская империя является одним из фантомных отражений Великой Ордынской Империи XIV–XVI веков. Эта Империя охватывала всю Евразию, Африку и значительную часть Америки. Территория будущей Швеции тоже входила в состав Империи как одна из ее провинций. И лишь в начале XVII века, когда Империю раскололи во время Великой Смуты, Швеция постепенно стала приобретать независимость, а ее короли, бывшие ранее наместниками ордынского императора-хана, приобрели самостоятельный статус. Тем не менее, некоторое время они хранили верность традициям Великой Империи, чтили ее царей-ханов, уважительно именуя их «римскими императорами». И почтительно помещали их изображения на свои флагманские корабли, как, например, на Вазу. И считали себя их наследниками. Впрочем, так поначалу считали и другие наместники Империи в других ее провинциях — Италии, Франции, Германии, Испании, Англии и т. д. Поэтому и корабль Ваза был сделан целиком в современном ему духе античной Ордынской = Римской Империи. Правда, уже раскалывающейся и уходящей в прошлое. Но инерция была еще сильна.