Доктор гад

Дитр прищурился, решая, сказать ему или нет, что это он вылил весь алкоголь в кабинете, но решил промолчать.

Дом встретил их скорбной разрухой. Когда Рофомм узнал, что жена от него ушла, из него вырвалось наружу столько боли, что диван и кресла разлетелись во все концы, пианино отшвырнуло в окно, разбив его, а о другой мебели было вообще страшно вспоминать. Выпустив кота пастись в руинах интерьера, он вскарабкался на второй этаж по опасно шатавшейся лестнице, а Парцес цокал языком, изучая лестничные подпорки, и, видимо, уже прикидывал, как это будет чинить.

– Ну где, где же ты, – бормотал Рофомм, обшаривая ящик в письменном столе.

– Давай помогу, – за спиной возник Парцес и, ловко прихватив ящик за донышко, вытащил его из стола. – Предметы первой необходимости нужно держать в порядке. Что же ты ищешь? Револьвер или порошок? Хочешь застрелиться или нанюхаться? – Рофомм не успел ответить, потому что Парцес, схватив пузырёк с эритрой, высыпал порошок на пол.

– Нет! Срань! – Рофомм грохнулся на паркет и прильнул носом к доскам, желая собрать хоть что-то, и вдруг его схватили за шкирку и огромным рывком поставили на ноги. В следующую же секунду в ушах зазвенело – Парцес отвесил ему пощёчину.

– Какой же ты жалкий. Остаётся только застрелиться, – он взял револьвер и принялся его изучать, пока Рофомм ошеломлённо потирал щёку. – Церлейская сборка, хороший был. Только ты из него не сможешь застрелиться, не почистив. Ты умеешь чистить оружие? Нет? Тогда я починю тебе лестницу, и ты повесишься – как тебе идея? Отличная лестница, чтобы повеситься, как раз для человека твоего роста. Рофомм, – Парцес взял его за подбородок, и шеф-душевник, который терпеть не мог, когда посторонние трогали его лицо, к своему удивлению, даже не отпрянул, – если ты попытаешься нанюхаться или напиться, я это пресеку. Если ты попытаешься себя уничтожить, я не дам тебе этого сделать. Я буду ходить за тобой по пятам, пока ты не оклемаешься. Как тень, понял, чудила? Как тень.

– Тебе-то до меня какое дело? – раздражённо прошипел врач, когда Парцес убрал руку.

– Хочу переспать с твоей бывшей женой, – Парцес изобразил мерзкую ухмылку, это получилось неестественно. – Шучу, конечно. Меня от неё жуть берёт. Даже не понимаю, чего она с тобой развелась, по-моему, вы были отличной парой. Где у тебя инструменты? Надо починить лестницу.

Рискуя сломать себе шею из-за неуклюжей слабости, Рофомм полез на крышу, где мама, ещё когда дом был их первой аптекой, устроила садик.

Чтобы гонять птиц, мать много лет назад заказала у местного мастера заводной манекен, тот уже, наверное, заржавел и больше ни на что не годился. Почти всё растения, которым бы уже нужно было зазеленеть и даже зацвести, погибли. Остались только пышные кусты с набухшими бутонами огромных голубых цветов. Где-то внизу взвизгнул Паук, испугавшись по глупости малолетнего животного отражения в одном из разбитых зеркал, а Рофомм, с трудом добыв огонь из отсыревшей спички, принялся пыхтеть папиросой.

Тут, на этой самой крыше, он впервые обесчеловечился – в знак своей жертвы всемирному посмертию. Здесь он начал сходить с ума. Интересно, тут всё закончится для его человечности? Усохнет ли однажды его душа до треугольной змеиной головы?

– Ну ты и накурил.

Врач вздрогнул и обернулся на голос, оторвавший его от любимого дела.

– Пошёл ты, Парцес. Это же ты вылил всю мою выпивку в кабинете, ты, засранец. У меня даже злиться нет сил, проблудь всемирная, когда же это кончится?

– Когда ты сам решишь, – Парцес пожал плечами и примостился рядом. – Ты спросил вчера – зачем я помог твоей матери? Я же знаю, как тебя зачали, тебя зачинали как очень опасную тварь, Звёздный Помазанник. Ты это знаешь?

– Знаю, – хрипло ответил он.

– Я просто не хотел, чтобы твой потрясающий, кручёный ум оказался в плохих руках – в твоих собственных, например. Ты меня будешь слушать или свои спички? – возмутился он, увидев, что шеф-душевник грохочет коробком над ухом. – Убери! Я бы очень хотел застать тебя нормальным или хотя бы счастливым, но, видимо, сделал что-то не то. Я думал, что, если тебя воспитает всемирно сильная женщина, окружённая поддержкой хороших людей, сможет что-то получиться. Наверное, что-то и впрямь получилось – ведь ты не пустой. Но ты – болото. В чём я ошибся, – Парцес придвинулся ближе, обдавая его привычным теплом здоровой души, – раз ты так крепко рехнулся?

– Нигде ты не ошибся, – он снова вытащил из кармана спички, но грохотать не стал, а лишь скрёб грязным ногтем по фабричному гербу на картонке. – Я сам это выбрал. Сам, говорю же.

2. Спичечный коробок

То, что он странный, говорил ещё дядя Эрц, мамин начальник.