Доктор Гоа

У нас нет никакого агентства, это просто такое слуховое радио. Профессиональный артист – он раз выступил, два выступил, от этого идет такой информационный шлейф и увеличивается количество агентов с индийской стороны. Рынок, правда, поделен: есть крупные компании, которые делают эти праздники, и они нас уже знают. Теперь я и сольно выступаю, и с другими девчонками. Танцуем мы беллиданс, восточные танцы, индийские популярные танцы, плюс всякие там самба-карнавалы. Танцуем в основном для индусов, конечно, но, например, в прошлое католическое Рождество в отелях нашими клиентами были одни европейцы. Сейчас и русских туристов очень много. А в мунсун, когда нет туристов, конечно, это индусы. Они тоже абсолютно разные. Бывают – прямо деревня деревней: из Карнатаки, например, – они вообще белую женщину не видели, так это просто: а-а-а-ах. Дикий такой народ, но это все равно отель, там есть секьюрити[36], с ними договариваются изначально, что они нас не имеют права ни лапать, ни трогать, ничего-ничего. Один, например, человек в порыве радости шлепнул меня по попе. Это был скандал! Он публично просил прощения, стал от страха заикаться, потому что реально его могли избить, конкретно. А бывает публика, наоборот, очень цивилизованная: это в основном бомбейские или делийские семьи богатые, которые путешествуют по миру, по Европе, с прекрасным английским, и они к нам очень уважительно относятся, платят прилично, дают еще сверху – просто чтобы у артистов было хорошее настроение. И покормят, и тортик принесут, – очень интересные люди! В России, мне кажется, таких уже немного.

А с Денисом мы прожили, пока ребенку три года не исполнилось. Я его тащила-тащила, а потом поняла, что все: даже если он и станет положительным героем, все равно я с ним уже жить не смогу.

Сначала нас вынесло на Бали. Еще год мы там жили в этом непонятном состоянии, но там я уже сказала: все, давай просто не будем вместе жить, пожалуйста, приходи к ребенку общаться, а я – сама по себе. А он еще за меня держался. И тогда я поняла: единственное, что меня может спасти в этой ситуации, – это если у него появится другая женщина. И я стала опять молиться. Я просила: Господи, пожалуйста, пошли ему другую женщину, потому что я его счастливым сделать не смогу. И у него появилась! Сначала какая-то японка на каком-то пати очередном, потому что он начал опять бухать… Потом – русская…

А я уже с этого Бали мечтаю опять вернуться в Индию. Полгода об этом молюсь. А мы чего уехали-то: с документами был полный трэш, я со студенческой визой работала, меня вычислили и выслали из страны. И вот я не знаю, смогу вернуться или нет, в блэк-листе[37] я или не в блэк-листе. Я там, на Бали, пытаюсь сделать новую визу, куда-то посылаю свои документы, мне ставят эту визу, а я до конца так и не знаю, реальная она или нет… Я попросила маму Дениса купить мне и Ивану билеты в Индию. В итоге мне дают эту визу, она покупает билеты, и я возвращаюсь сюда. Денис остался на Бали, у него там появилась уже другая русская девушка, и я такая: слава Богу, слава Богу! А тут он ей еще и ребеночка забацал!

А меня после это мужчины просто перестали интересовать как класс. То есть у меня просто такая заточка: вот у меня есть все, что я хотела, – есть ребенок, есть чем заняться, мне абсолютно не скучно. Слава Богу, я в Индии! И это счастье. Я просто танцую, просто занимаюсь своим ребенком, и все у меня хорошо и прекрасно. Где-то внутри, может быть, есть такое единственное расстройство, что ребенок живет без отца. Но он у него все-таки есть, хотя бы по телефону раз в месяц, но все равно ведь есть, не то чтобы он умер или есть, но вообще не любит ребенка. На космическом уровне все равно эти энергии он получает, а я как мать не вправе их обрезать или вести какую-то войну… Пусть: чем больше любви, тем лучше для ребенка. Неважно, откуда она идет: от бабушки, от дедушки, от отца…