Доктор Гоа

С точки зрения моих родителей, я – абсолютно никчемный ребенок, занимаюсь черт знает чем. Папа – человек строгий, жесткий, он инженер, 35 лет проработал на оборонку. Он не верит ни во что сверхъестественное, ему нужно что-то такое, что можно посмотреть и проверить. Мне жалко, что он, человек умный, эрудированный, образованный, просто немного застрял в своих старых представлениях: время меняется, а он не меняется вместе с ним. Что такое медитация, например? Понятно, что при этом совершенно меняется внутренняя работа мозга, что-то с ним происходит необычное. Может быть, существуют какие-то приборы, которые во время медитации замеряют импульсы мозга? Папе тяжело все это воспринимать. Но сейчас уже есть научно доказанные факты, вышел замечательный фильм «Теория всего»: про работу мозга, про нейроны… И сейчас я уже, ликуя, могу предоставить это своему отцу. Ведь раньше, когда я говорил: у меня есть вот такие-то книжки, он отвечал: я не знаю, что за люди их написали, что это такое и зачем все это нужно, я ни во что такое не верю. А сейчас отцу будет более понятно, по какой дороге я пошел. Ведь он каждый год мне говорит: «Иди работай!» Мое дело он работой не считает. Отец убеждает меня, что надо делать что-то полезное для общества, а не этой ерундой заниматься. А мне это нравится…

Много вопросов приходило мне в голову. Почему это – так, а не этак? Вот вроде бы везде говорят, что все должно быть для людей, но я понимаю, что на самом деле это совсем не так, а стало быть, нас обманывают. Я понял: происходит что-то не то. Мне стало интересно.

В 1992 году я закончил школу, в институт еще не поступил. Лето, полная неопределенность… Все новое, необычное, старый строй сломан, Советского Союза больше нет, на его месте – непонятно что, у папы прикрыли завод, безработица, адский кошмар, что делать, непонятно… Я тут же связался с какими-то бандитами. Но это тогда была нормальная тема: кругом были одни бандиты. «Связался с пиратами, начал играть в орлянку», как в мультфильме про остров Сокровищ. И покатился по наклонной, вниз.

Егор Летов (группа «Гражданская оборона») в одной песне упоминает некоего Кастанеду. Я думаю: так, интересно, кто это такой? И вдруг случайно где-то на книжном развале, у какого-то метро, под мокрым снегом вижу: под полиэтиленчиком – Карлос Кастанеда, первые три тома. Забираю. Начал читать – вот с этого все и началось. Я понял, что жизнь не такая, какой она представляется, все мои сомнения развеялись. Постепенно нашел все книжки: издательство «София». Через «Софию» я узнал и про Сидерского[29]…

Потом я как-то все это благополучно забыл, у меня начались другие жизненные истории. Была, например, длинная история с наркотиками. В Советском Союзе существовал жуткий информационный голод, так что на все новое, блестящее мы набрасывались, как сороки. Почти три с половиной года из своей жизни я выкинул на это.

А потом я постепенно понял, какой это вред для организма, понял, что я абсолютно зависим, не могу без этого… Два с лишним года я каждый день давал себе обещания на следующий день этого не делать – и делал снова и снова. Я пытался понять, почему я, зная, что это приносит мне ужасные страдания, все-таки продолжаю? В чем же ключ, за что я цепляюсь? Я читал у Кастанеды, что любой человек в любую секунду может избавиться от чего угодно в своей жизни. Но однажды у меня случилось озарение, и я понял, почему употребляю эту штуку. И это помогло мне от нее отказаться.

Отказ происходил очень болезненно, но недолго – несколько суток. Очень сильные страдания: и телесные, и психологические. Я знал, что могу сделать всего несколько шагов, взять то, что мне нужно, и избавить себя от мучений. Но я должен их пережить, чтобы избавиться насовсем от этой привязанности.

А потом была новая жизнь. После длительного наркотического опьянения остаются большие психологические пустоты внутри. Я просто знаю, что у меня новая жизнь – и все. А что делать, непонятно…

Была длинная схема хитросплетений судьбы, в результате которой меня занесло в клубно-ресторанный бизнес. И проработал я в этом бизнесе 14 лет, до 2009 года. Но уже в 2005-м я понял, что это тоже – все, достаточно. Все это потеряло смысл.

Был такой показательный момент: мы стояли на вечеринке с подружкой, она говорит: а чего ты такой грустный? Я отвечаю: да вот, все думаю, что не на своем месте нахожусь. Ну, смотри, говорю, что это? Они все тут бухают и все такое… А она мне: да нет, ты же даришь людям радость! Мы стоим на танцполе, где люди пляшут под воздействием алкоголя и наркотиков, а я, «дарящий им радость», думаю о том, что косвенно помогаю им приблизиться к гробовой доске…

В 2006-м меня друзья затащили в Гоа. Я поехал, посмотрел, вернулся и сразу начал вынашивать идею уехать туда. Но с 2006 года по середину 2009-го я никак не мог уйти с работы.