Доктор и стрелок

Шарлотта вскинула оружие, но кролик через каждые два прыжка менял направление, и женщина в конце концов сдалась, опустила револьвер.

— Я не хотела убивать его, — вяло произнесла она.

— Если бы хотели, результат был бы иной? — спросил её Холидей.

— Я ведь не на удирающих кроликов охочусь, а на мужчин, которые никуда не спешат.

— Запомните, — предупредил Холидей, — если бы Кид не подозревал всех вокруг, если бы никуда не спешил, его давно уже не было бы в живых, и за него не назначили бы такую награду. Если до своей смерти он успеет прикончить сотню человек, то семьдесят пять или восемьдесят из них будут охотниками за головами.

Шарлотта пристально посмотрела на Холидея.

— А может, вы просто хотите напугать меня, чтобы избавиться от конкурента?

Холидей глубоко вздохнул и выдавил улыбку.

— Восхищаюсь вашей отвагой, Шарлотта. Искренне восхищаюсь.

«Смелостью, но не мозгами… и не инстинктом самосохранения. Однако в храбрости вам, миссис Брэнсон, и правда не откажешь, хотя толку от неё при встрече с малышом Билли не будет никакого».

23

Холидей сидел за столом в «Синем павлине», самой большой таверне в городе — как обычно, в компании стакана и бутылки виски. Всего в заведении имелось столов тридцать, и все они были заняты: за одними играли в покер, за другими просто собрались выпить и поболтать приятели. Холидей скучал по игре, по азарту, однако ему не хватило бы денег даже на вступительный взнос, и потому он развлекал себя пасьянсом; приятно было просто подержать колоду в руках.

Он торчал в «Павлине» с заката. Причин засиживаться там не было — как и уходить, если только Эдисону не понадобится помощь. К последнему, кстати, Холидей успел наведаться: спросил, началась ли работа в долине. Работа началась, но до её завершения оставалось дня два.

— Чёрная девятка — к красной десятке, — произнёс знакомый голос.

— С возвращением, — не поднимая головы, ответил Холидей. — Ты уже разделался с прославленным мистером Гарретом?

— Скоро разделаюсь, — пообещал Кид. — Сесть не пригласишь?

— Располагайся, — сказал Холидей. — Не вижу причин гнать тебя, — добавил он с улыбкой, — всё равно, даже при желании, не навредим друг другу.

Кид хихикнул в ответ и подвинул стул.

— Ну, как поживаешь, Док?

— Спасибо, ничего, — ответил Холидей. — Приятно, что спросил.

— Не смейся надо мной, Док, — совершенно спокойно и незлобиво предупредил Кид. — В этом чёртовом округе у меня, кроме тебя, и друзей-то нет.

— Если верить слухам, твои друзья не доживают до седых волос, — заметил Холидей. Кид напрягся, а он продолжил: — Не то чтобы ты их сам убиваешь, просто ведёшь очень опасную жизнь, и напарники, которые владеют оружием не так хорошо, как ты, обычно долго не живут.

Дослушав его, Кид заметно расслабился.

— Я ведь не собирался становиться бандитом или убийцей, знаешь ли, — сказал он. — Просто так вышло. В конце концов начинаешь делать то, что у тебя получается лучше всего.

— Где ты так выучился стрелять?

Кид пожал плечами.

— Если честно, сам не знаю. В детстве, пока мы жили в Нью-Йорке и в Канзасе, я даже с игрушечными револьверами не играл, не мечтал быть стрелком и, даже получив собственное оружие, не особенно с ним упражнялся. Просто как-то опоясался кобурой, выхватил револьвер и выстрелил — сразу же попал, куда метил. С тех пор всегда попадаю. Револьвер у меня — что палец указательный.

— Таких, как ты, называют прирождёнными талантами, — заметил Холидей. — Многие не могут попасть туда, куда пальцем тычут.

— Думаешь? — спросил Кид. — Из твоих уст это звучит как похвала.

— Ну, и покровительство Римского Носа не вредит здоровью, — добавил Холидей.

— Кто говорит о покровительстве? — возмутился Кид.

— Джеронимо.

— Наслышан о нём, хотя лично не встречал.

— Считай, что тебе повезло, — сказал Холидей. — А Римского Носа ты встречал?

— Да, — кивнул Кид, — просто он зовёт себя иначе.

— Вокини?

— Точно. Зачем ему такое имя?

— Не все краснокожие говорят по-нашему, — ответил Холидей. — Джеронимо, например, зовётся Гоятлай.

— Что ты заладил: Джеронимо то, Джеронимо сё?.. — вскинулся Кид. — Он разве не торчит в лагере к югу от Тумстоуна?

— Трудно сказать, — улыбнулся Холидей. — Он как Римский Нос — куда хочет, туда и перемещается.

— Я думал, апачи ненавидят нас, бледнолицых, а ты, смотрю, спокойно общаешься с этим Джеронимо?

— Общался — как и ты с Римским Носом.

— Чего Джеронимо от тебя хотел?

— Что хотел, то уже получил, — ответил Холидей.

— Не знал, что ты наёмный стрелок, — признался Кид. — Кого пристрелил для апача?

— Никого.

— Не понимаю, — нахмурился Кид. — Он просил тебя об услуге, так? Что ты для него сделал, и как он тебе отплатил?

— Помнишь вокзал, на котором мы познакомились? Примерно в дне пути отсюда, на запад?

— Ну да, — усмехнулся Кид. — Вот я тебя тогда одурачил!

— Одурачил, это да, — признал Холидей.

— Ну, и что там с этой станцией?

— Её больше нет.

Кид рассмеялся.

— Джеронимо заплатил тебе, чтобы ты сжёг железнодорожный вокзал? Почему он сам этого не сделал?