Доктор и стрелок

Гайсс тем временем возился с лошадью: та вырвалась из стойла и бегала по коралю. Правда, наконец её удалось поймать и отвести к парадному входу. Кид носился по всему зданию суда и выглядывал в окна; выбежал наконец на балкон и, приплясывая, захохотал, будто ему ничего не грозило. Он ещё час просидел в здании и только потом вышел во двор. Не успел он, однако, сесть на лошадь, как та вновь взбрыкнула и ускакала прочь. Кид позвал Эндрю Нимли — заключённого, что оказался неподалёку — и велел привести лошадь назад. Нимли вначале не проявил рвения, однако быстрым нетерпеливым жестом Кид заставил его сбегать за животным. Когда заключённый вернулся, Кид заметил: «Если бы ты не послушался, старик, я бы тебя пристрелил». Забравшись наконец в седло, Кид громко, чтобы все слышали, произнёс: «Передайте Билли Берту, что лошадь я верну», — и ускакал галопом прочь. На одной ноге у него так и болтались не спиленные до конца кандалы. Вооружённый «винчестером» и двумя револьверами, Кид поехал сначала по дороге на запад, но через четыре мили свернул в сторону Лас-Таблас.

Сейчас уместно вернуться на место трагедии. Пуля вошла в тело Белла под правой рукой и вышла из-под левой. Впрочем, осмотр показал: выстрел был неудачный; чудо, что Кид вообще попал. Пуля срикошетила от стены, вошла в тело Белла и, пройдя его насквозь, застряла в кирпиче. Тому есть и другие доказательства, помимо следа на стене: пуля была оцарапана и помята, в отметины забилась плоть убитого. Позднее Кид рассказывал Питеру Максвеллу, будто Белл дважды выстрелил в него и промахнулся. Сие утверждение — несомненно, ложь. До появления Олинджера прозвучало всего два выстрела; второй — скорее всего, случайный (Кид проверял добытое в арсенале оружие). Олинджера буквально нашпиговали свинцом: в груди, в боку и плече у него засело что-то около тридцати шести дробин.

Событие потрясло и напугало всех обитателей городка Линкольн. Я твёрдо убеждён: Кид мог запросто разъезжать по главной площади до темноты, никто бы не посмел ни выстрелить в него, ни даже попытаться его задержать. Кто-то, возможно, проникся сочувствием, однако большую часть горожан парализовало страхом, едва прошёл слух о том, как кровожадный головорез Кид бежал из-под стражи и убил помощников шерифа.

Для меня его побег — чрезвычайно большой провал, ответственность за который лежит и на мне. Он, этот провал — результат вопиющей безалаберности и неряшливости на службе. Я знал, насколько отчаян человек, которого мне предстояло отправить на казнь: он отличался целеустремлённостью и в средствах не стеснялся; перед лицом смерти положил бы сотню человек, если бы те стояли между ним и свободой, с той же лёгкостью, с какой прикончил бы койота. Теперь понимаете, насколько плохо я обеспечил его охрану? Тем не менее в своё оправдание — рискуя свалить вину за побег Кида на плечи мёртвых, — скажу: помощники не следовали моим инструкциям и предостережениям.

В тот злополучный день, 28 апреля, я был в Уайт-Оукс: покинул Линкольн накануне, 27 числа прибыл в Лас-Таблас и уже оттуда двинул в Уайт-Оукс. 29 числа мне пришло письмо, в котором Джон Дилэйни, эсквайр, из Форт-Стентона просто передал: Кид бежал, убив двух моих помощников. Тем же днём приехал Билли Никки и сообщил подробности. 30 числа я вернулся в Линкольн, собрал отряд добровольцев и вместе с ними отправился по следу Кида — всё без толку. Спустя несколько дней прискакала лошадь Билли Берта — должно быть, Кид отпустил её или попросил кого-то из дружков отвести животное к черте города и прогнать.

В следующий раз мы услышали о Киде из Лас-Таблас — там он украл коня у Энди Ричардсона. Подъехал к границе Форт-Самнера и, спешившись, вошёл в город. Никем не узнанный, украл коня у Монтгомери Белла, что приехал в Самнер по делам. Коня Кид увёл без седла и двинул на юг. Белл думал, что его обокрал какой-то мексиканец и, позвав с собой Барни Мейсона и мистера Керингтона, отправился в погоню за вором. У реки Пекос они разделились: Белл поскакал вниз по течению, а его компаньоны — в противоположном направлении. У Мейсона при себе имелась винтовка и револьвер, Керингтон ехал невооружённым. Когда они подъезжали к лагерю мексиканских овчаров, им навстречу вышел Кид. Мейсону он сразу пригрозил расправой. Про оружие тот и не вспомнил, зато не преминул пустить в ход новую пару шпор. То есть бежал. Керингтон же остался и поговорил с Кидом: тот честно признался, что увёл коня Белла, потому как надо же было на чём-то покинуть пределы страны. Также Кид просил передать Беллу: если у него получится раздобыть другого скакуна, коня он вернёт; если же нет — то заплатит.